Современная семья

Со временем Эллен начала уставать от того, что за ней присматривают, и все чаще уклонялась от составленного мамой графика дежурств, вместо этого договариваясь напрямую с Лив, которая была рада ее доверию и возникшей надежде на нормальные отношения. Она помогала Эллен с переездом из квартиры в Санкт-Хансхаугене, когда ее решили продать. Сначала Симен предлагал внести за нее выкуп и однажды вечером приехал в Тосен. Мы с мамой и Эллен сидели в гостиной и смотрели фильм. Симен звонил Эллен, чтобы решить вопрос с квартирой, и она по старой привычке пригласила его заехать и спокойно все обсудить — это показалось всем хорошим знаком, но, когда Симен заговорил о выкупе, Эллен затрясло. «Ты не можешь жить там с кем-то другим, — кричала она. — Что будет в той комнате? Что там будет?» Симен уступил мгновенно. «Конечно, мы можем ее продать, — сказал он, — мы так и сделаем, Эллен, мы ее продадим. Это было глупое предложение». Я сразу вспомнил, что мне всегда нравился Симен, хотя я его почти не знал. Квартиру продали, и Эллен переехала в съемную, которую нашла для нее Лив, совсем близко от них с Олафом. Это наконец-то вытащило Эллен из спячки, она будто бы подвела итог и решила жить дальше. Мамино расписание стало излишним, и когда я как-то вечером пришел посидеть с Эллен, а она, никому не сообщив, ушла встречаться с подругой, — мы со смешанными чувствами осознали, что проект завершен.

Я не отдавал себе отчета в том, что всю прошлую весну неосознанно представлял, как папа переедет обратно в Тосен; это была настолько оформившаяся мысль, что, обнаружив ее, я удивился. Наверное, она рассмешила бы меня, если бы не оказалась такой разоблачительной и болезненной, точно с меня содрали кожу. Кто же знал, что все положительные эмоции, связанные с так называемым нервным срывом Эллен, выросли из этой надежды, и я оказался не готов к боли, когда она рухнула.

В то лето, когда мама с папой разъехались, оба очень старались продемонстрировать, что теперь все должно стать иначе, и в то же время вели себя весьма деликатно по отношению друг к другу. Так, оба воздержались от посещения нашего летнего домика. «Совсем не плохо попробовать что-то новое, — сказала мне мама. — Выбраться из привычной колеи. Даже не вспомню, когда мы со Сверре в последний раз проводили половину лета не в Лиллесанне. Вот так становишься рабом привычек и даже не замечаешь этого». Папа отправился в Финнмарк ловить рыбу. «Просто фантастика, — рассказывал он, вернувшись домой, — даже сравнить не с чем». Тем не менее на следующий год обоим захотелось пожить несколько недель в нашем домике. «Договоритесь между собой», — сказала Лив. В итоге мама поехала туда с Лив на первую неделю, потом к ним должен был присоединиться папа, и пару дней спустя мама вернулась в город на его машине, а папу еще через неделю забирала Эллен. Я прожил там полнедели с мамой и столько же — с папой. Все это напоминало мне о том, как мы планировали летние каникулы в прошлые годы: в конце весны, после очередного воскресного ужина папа брал ручку и бумагу, чтобы записать пожелания каждого и логистику на лето. Папе всегда удавалось не исполнить ни одного пожелания, но при этом устроить так, чтобы все были довольны.

«Надеюсь, атмосфера будет не слишком искусственной», — заметила Эллен перед поездкой. Этого не случилось, и в те дни, когда собралась вся семья, мы чувствовали себя вполне уютно, безыскусно и стали близки друг другу почти как раньше; это продолжалось вплоть до того самого вечера, когда мама должна была уехать домой. Мы накрыли стол во дворе и ели наших традиционных крабов, стоял тихий и светлый вечер, и я впервые за долгое время ощущал гармонию и покой, не замечая даже хлюпающего звука, с которым папа высасывал из клешней влажное мясо.

«Лив, а помнишь, как ты тем летом перевернула котел с крабами?» — спросил папа. «Это не я, это Эллен», — засмеялась Лив. «Ну да, Эллен пыталась убить Хокона», — вставила мама. «Хокона? — хором воскликнули Лив и Эллен. — Но где же ты был?» — «Сидел прямо рядом с папой», — ответил я. И прежде чем я успел возмутиться, что никто, кроме мамы, вообще не помнит о моем присутствии, папа перебил меня, потому что получил сообщение от агента по недвижимости: «Смотри-ка, Туриль, это намного больше, чем мы думали». — «Прислали оценку?» — спросила Лив. «И сколько?» — заинтересовалась Эллен.

Не сомневаюсь, каждый из них думал, что мне сообщили, что дом решено продать. Вряд ли так поступили нарочно, к тому же они не могли ничего знать о моей надежде, я и сам о ней не подозревал, пока она не хрустнула вместе с крабьей клешней, в которую с оглушительным треском вонзила зубы Лив. Я сжался от этого звука и собственного открытия.