Современная стратегическая обстановка на Дальнемъ Востокѣ

Независимо отъ того, будутъ ли японцы производить наземное превентивное нападенiе въ раiонѣ Никольска-Уссурiйскаго, они будутъ стремиться произвести таковое у Николаевска на Амурѣ, высадивъ тамъ дессантъ до объявленiя войны. Такая высадка, какъ я уже говорилъ, создастъ выгодное стратегическое исходное положенiе для совмѣстныхъ дѣйствiй японскихъ рѣчныхъ флотовъ, направленныхъ противъ Хабаровска вверхъ по Амуру и внизъ по Сунагри, что также приведетъ къ перерыву сообщенiй нашего Приморья съ тыломъ. Закупоренная тамъ красная авiацiя быстро превратиться изъ летающаго рода войскъ въ обозъ.

Рисуя картину операцiй, которыми Японiя можетъ начать войну противъ СССР, я хотѣлъ показать, что превентивное нападенiе, произведенное до объявленiя войны, представляетъ для Японiи огромныя стратегическiя выгоды: подобно тому, какъ въ 1904 году оно обезпечило за Японiей господство на морѣ, теперь оно обезпечитъ за ней господство въ воздухѣ.

Не является ли ея отказъ подписать, вмѣстѣ съ СССР, пактъ о взаимномъ ненападенiи, слѣдствiемъ того, что ея политическiе и военные руководители отчетливо сознаютъ, что единственнымъ вѣрнымъ способомъ для защиты мирнаго населенiя Японiи отъ большевицкаго нападенiя съ воздуха, является японское превентивное нападенiе на базы красной авiацiи въ Приморьѣ?

Плохо же защищаютъ русск. Дальнiй Востокъ большевицкiе властители, запугивая Японiю возможнымъ налетомъ на ихъ метрополiю. Заставляя нервничать ея общественное мнѣнiе, большевики только толкаютъ Японiю на скорѣйшее выступленiе.

ЗАКЛЮЧЕНIЕ

Въ 1911 году Францiя оказалась въ чрезвычайно трудномъ положенiи, когда произошелъ такъ называемый Агадирскiй инцидентъ. На помощь Россiи, еще не вполнѣ оправившейся отъ неудачной войны 1904–1905 г. г., трудно было расчитывать, а между тѣмъ въ части французскаго правительства существовала тенденцiя итти на рѣзкую политику по отношенiю къ Германiи. На счастье Францiи министромъ-предсѣдателемъ былъ умный Кайо. Онъ вызвалъ къ себѣ вице-предсѣдателя высшаго военнаго совѣта, то есть будущаго главнокомандущаго, генерала Жоффра, и задалъ ему слѣдующiй вопросъ: "Генералъ", спросилъ Кайо, "Наполеонъ давалъ сраженiе только тогда, когда на его сторонѣ было не менѣе 70 % шансовъ на успѣхъ. Имѣемъ ли мы эти 70 % для побѣды въ этомъ случаѣ, если обстановка вынудитъ насъ начать войну?"

Генералъ Жоффръ попытался отдѣлаться общими словами. Но Кайо категорично потребовалъ вполнѣ опредѣленнаго отвѣта и Жоффръ, въ концѣ концовъ, сказалъ: "Нѣтъ". — "Тогда", отвѣтил Кайо, "мы вступимъ на путь соглашенiя"[63].

Этотъ примѣръ характеризуетъ, каковы должны быть взаимотношенiя между стратегiей и политикой. Если первая должна выполнять заданiя, даваемыя политикой, то вторая не должна требовать отъ нея войны, обреченной на неудачу. Въ послѣднемъ случаѣ передъ внѣшней политикой открывается два пути: первый — вступить на путь полюбовнаго соглашенiя съ угрожающей державой; второй — создать противъ этой державы враждебную коалицiю, чѣмъ и восполнить свою недостающую силу.

Первый путь — это политика мира съ сосѣдомъ; второй — это политика подготовки противъ него коалицiонной войны.

Вх рамкахъ нашей дальневосточной проблемы это — миръ съ Японiей или вступленiе въ союзъ враждебныхъ Японiи державъ.

На первый изъ этихъ путей и вступило въ 1910 году бывшее Царское Правительство когда передъ нимъ выяснилась близость войны съ Германiей. И нужно сказать, что политика мира съ Японiей привела къ самымъ благопрiятнымъ результатамъ. Японiя не только не пыталась ослабить наше господствующее положенiе въ сѣверной Манчжурiи, но даже не протестовала противъ распространенiя нашего влiянiя на Внѣшнюю Монголiю. Въ 1914 году она позволила намъ привлечь для дѣйствiй противъ Центральныхъ Державъ всѣ наши восточно-сибирскiя войска, совершенно обнаживъ наши дальневосточныя границы.

Эти факты, конечно, не являются доказательствомъ безкорыстiя дружбы Японiи, но они ясно показываютъ, что у Имперiи Микадо есть политическiя цѣли, передъ важностью которыхъ стратегическiя и экономическiя выгоды захвата нашего Приморья отходятъ далеко на заднiй планъ.

Я не буду излагать здѣсь то, что послужило темой для моей книги, вышедшей въ свѣтъ 12 лѣтъ тому назадъ[64], къ русскому переводу которой я и отсылаю тѣхъ, кто заинтересовался бы подробнымъ изслѣдованiемъ "Тихоокеанской проблемы".

Суть этой проблемы заключается въ томъ, что перенаселенiе Японiи предрѣшаетъ разселенiе ея на югъ, на многоостровные архипелаги, опоясывающiе восточный берегъ Азiи и связывающiе этотъ материкъ съ Австралiей. Этотъ демокрафическiй путь былъ запертъ до сихъ поръ овладѣвшими Филиппинскимъ архипелагомъ С. А. С. Штатами. Въ дальнейшемъ, по мѣрѣ приближенiя къ Зондскому архипелагу, Японiи предстоитъ встрѣтиться съ Великобританiей, защищающей свои пути въ Индiйскiй океанъ (у Сингапура) и подступы къ Австралiи.