Современная западная философия

Таким образом, приведенное выше определение этнологии, неявное и нестрогое, предполагает, что, во-первых, сравнение этнографических материалов возможно, и уже потому разные культуры обладают изве

623

стным сходством - ведь абсолютно несходное тем самым и несравнимо (недаром с издевкой говорят: "сравнил Божий дар с яичницей"). Но в этнологии сравнение имеет иную цель, нежели выявление сходства - обобщение; и только поэтому этнолог способен получить нетривиальные результаты, отличные от выводов социолога-теоретика о существовании общих законов функционирования и развития любого общества.

И здесь опять уместно вспомнить о том, о чем я мимоходом уже упоминал ранее: для Леви-Строса само собой разумеется, что антропология органически связана, с одной стороны, с социологией (поскольку человек - существо социальное), а с другой - с историей (ведь история, в самом простом приближении, и есть осуществленная жизнь социального организма). Но теоретическая социология, как она исторически складывалась в Европе, будучи дополнением "конкретной", то есть эмпирической, социологии, была (и в значительной мере остается до сего дня) ничем иным, как "социальной философией", то есть учением о законах всякого социума, об основных принципах, в соответствии с которыми должна строиться общественная жизнь. Теоретическая социология строит идеальную модель общества, размышляет об общественном устройстве "в принципе". Она, вследствие такой интенциональной установки, в общем, индифферентна в отношении многообразия того эмпирического материала, который поставляет этнография (тем более что племена, обычаи которых последняя описывает, "дикие" и "примитивные", то есть очень далеки от идеала социальной организации, к которому приблизились цивилизованные страны). Однако эмпирически ориентированная, описательная социология, "социология по-английски", не стремилась строить универсальные теории, призванные объяснить все на основе единой модели общества, хотя тоже по преимуществу интересовалась социальными отношениями "в обществах наиболее сложного типа" [1]. И потому, в общем, согласно Леви-Стросу, такая социология сама могла бы быть понята как "особого рода этнографическая дисциплина" [2]. Однако при этом, в своем развитом виде, она все же была социологией, то есть предлагала теоретическую реконструкцию данного общества: здесь, так или иначе, интерес к особенностям данного общества (данной конкретной страны) не был подавлен ориентацией на поиск универсальных законов функционирования любого общества. Для такой социологии название "этнология" подходит больше, учитывая ее ориентацию на конкретный объект. Но тем не менее предметы конкретной социологии и

624

этнологии все же различны, даже если социолог изучает, скажем, социальную организацию Франции второй половины XIX века. Эмпирический материал этнологии другой - его поставляют именно этнографы. К тому же этнологу нужно объединить синхронический и диахронический углы зрения при анализе этого материала в рамках целостного, квазисоциологического проекта (поскольку речь идет об исторически образовавшейся культурной целостности): он ставит своей задачей понять внутренние отношения, свойственные этой конкретной культуре (в принципе - каждой культуре), обнаружить структуру культуры как целостности.

1 Леви-Строс К. Структурная антропология. С. 9.

2 Там же.

Хотя сам Леви-Строс акцентировал внимание читателей на эволюционистском характере этнологии, фактически здесь речь у него идет именно об историчности этнологии. Мы сразу же выведем эту характеристику этнологии на свет, как только вспомним, что история уже в конце XIX века стала не просто частным случаем эволюционного подхода к своему предмету, а прежде всего главной наукой о духе (разумеется, не об "абсолютном", гегелевском, а о "земном", человеческом духе, воплощенном в культуре). Только поэтому Маркс и говорил, что он знает "единственную подлинную науку о человеке" - историю. И каковы бы ни были истоки "исторического сознания" в европейской культуре XIX - XX вв., оно оказалось прочно сплавлено с новым представлением о духовности как важнейшем отличии человека от "всего остального". Поэтому и этнография, и этнология суть "науки о духе", поскольку они изучают человеческие сообщества, а не стаи волков или обезьян - наряду с упомянутой ранее акцентировкой внимания в этих науках на различение, на особенное и единичное.