Современная зарубежная проза

Теперь снова вернемся к книге «Впервые в Библии». Каков же Авраам Шалева? Он – совсем иной. Выделяя тему любви, автор справедливо замечает, что в Библии речь идет в основном не о любви мужчины и женщины, а о любви к родственникам, чаще – отца к сыну. В русле этой традиции и рассматривается история Авраама. Но любовь Авраама связана с «ужасом жертвоприношения». По мнению Шалева, весь этот рассказ «предназначен не для осуждения человеческих жертвоприношений, а для того, чтобы показать, до каких мрачных глубин может дойти послушание самого послушного верующего в Библии». Последствия этого поступка, считает М. Шалев, были ужасны: такое ощущение, что после этого отец и сын не виделись и не разговаривали (но этому противоречит забота Авраама о выборе невесты для Исаака, о чем далее автор подробно рассказывает). Делается ничем не обоснованный вывод, что «Исаак избегал встречи с отцом». Шалев убежден, что жертвоприношение разделило и мужа с женой: Сара вскоре умерла. Все это поистине «трагические последствия», причем они могли, как пишет автор, произойти не только в семье верующих, но и «каких-нибудь революционеров, живописцев, исследователей» и т. д. (там же), т. е. людей, увлеченных своей идеей, может быть, бредовой или иллюзорной. Поступок Авраама называется «неудачным экспериментом» и даже «злодеянием» (!) (вторым злодеянием было изгнание Агари с Измаилом).

А в последние годы своей жизни Авраам, по версии Шалева, сбросил с себя «тяжкое иго отца веры», «освободился от своего требовательного Бога» и спокойно в свое удовольствие жил с молодой женой, рожавшей ему веселых младенцев.

Рассуждая о жертвоприношениях в Библии, Шалев обращает внимание на любовь Бога к запаху жареного мяса и комментирует это так: «Не Он нас создал по своему подобию, а мы создали Его по нашему». Мысль, кстати, не новая, но почему тогда слово «Бог» надо писать с большой буквы?

Все это говорит о том, что библейские персонажи для Шалева отнюдь не священные личности и даже не исторические лица, а вымышленные персонажи некоего гигантского романа, да и сам он участвует в процессе художественного творчества, рисуя образ фанатика-Авраама и обманщика-Давида. Не удивительно, что предыдущая книга Шалева, посвященная Ветхому Завету, – «Библия сегодня» (1985) вызвала негативную реакцию в еврейских ортодоксальных кругах.

Парадоксально то, что большинство экзегетов – от раннехристианских писателей до русских и европейцев XIX в., в том числе рассмотренные нами Иоанн Златоуст, Лопухин, Кьеркегор, не будучи иудеями, с восхищением пишут о героях Израиля, а писатель еврейской национальности – Меир Шалев с большой долей скепсиса и без всякой любви рассматривает деяния своих великих предков.

Такова эпоха. Такова притягательная сила жанра интеллектуального романа (непременным атрибутом которого является ирония), ведущего жанра XX и XXI вв.

Литература

1. Иже во Святых отца нашего Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского Избранные творения. Беседы на Книгу Бытия. Т. 2. Издательский Отдел Московского Патриархата, 1993.

2. Толковая Библия / под ред. А. П. Лопухина. СПб., 1904–1913. Т. 1.

3. Кьеркегор Серен. Страх и трепет. М., 1993.

4. Шалев Меир. Впервые в Библии // Иностранная литература. 2010. № 7.

5. Электронная еврейская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://www.eleven.co.il/article/14717

6. Shalev Meir. In the Beginning. Am Oved Publishers, 2008.

Орхан Памук О. Н. Мороз