Современная зарубежная проза

В сознательном, непреклонном движении к гибели есть своя последовательность, своя эстетика. Герой «Элементарных частиц» сомневается, стоит ли ему возвращаться на работу, которая приведет к рождению гениального проекта о самоустранении человечества. Восток посылает свою молчаливую помощь: «Мишель бросил взгляд на маленькую кхмерскую статуэтку, стоявшую в центре на каминной полке; выполненная весьма изящно, она изображала проповедующего Будду. Он откашлялся, прочищая горло; потом сказал, что сказал, что принимает предложение». Брюно иногда удается подойти к доступной ему нирване: «Сам же он мало-помалу начинал погружаться в спячку; он ничего больше не просил, ничего уже не искал, ни в чем не принимал никакого участия; медленно, постепенно его дух восходил к царству небытия, к чистому экстазу не-присутствия в мире». Мишель возле смертельно больной Аннабель читает собрание буддийских медитаций. Исчезновение Джерзински порождает легенду, что он отправился «в Тибет, дабы проверить результаты своей работы сопоставлением с некоторыми положениями традиционного буддизма».

В современной культуре интерес к буддизму проявляет себя часто – и в области формы, и в области содержания. Особенно очевиден он во французской литературе. М. Бланшо, А. Роб-Грийе, Р. Мерлю, М. Кундере интересен идеал угасания страстей, снижения пафоса, лишения времени и пространства социальной конкретности. Буддийская модель остановки колеса рождений и смертей привлекает и обещанием психологического успокоения, и объяснением причинно-следственных отношений, определяющих мучительный путь человека. Но еще очевиднее у буддиста Уэльбека неприятие жизни как бесконечного телесного унижения, особенно заметного в процессе старения. Дух, перестав подпитываться телесными наслаждениями, хочет покинуть физические пределы. Других пределов здесь, впрочем, нет. «Улыбка Будды витает над руинами» в романе «Платформа». Буддизм облегчает выход главного героя этого произведения из тяжкого похмелья: «Проснулся я с чудовищной головной болью и долго блевал над унитазом. Было пять часов утра: к девочкам идти поздно, к завтраку рано. В ящике тумбочки я обнаружил Библию на английском языке и книгу про учение Будды». Библия в этом момент Мишелю без надобности, он обращается к «учению Будды». Далее в романе – объемная цитата об «иллюзорном бытии».

Есть здесь и терапевтический вариант буддизма – сильные антидепрессанты, морфий, кокаин, алкоголь. Суть этого неогностицизма, который востребован обоими писателями, в недовольстве жизнью, заключенной в телесные оковы, которые к тому же быстро ветшают и разрушаются, не обеспечивая никакой свободы духа. Тут речь идет о трагедии плоти. М. Золотоносов считает, что Уэльбек уловил «сверхидею западной культуры»: «Тело, которое не может быть источником радости и счастья, не должно жить и должно быть уничтожено» [6].

Юный Мишель из «Элементарных частиц», испытывающий светлые чувства к девочке, был атакован в кустах паразитами: «страшный зуд», «красные прыщи». Он «встретился не с Любовью, а с клещиком-краснотелкой». Будущий протагонист научного Апокалипсиса в детстве смотрел передачу «Жизнь животных». Что он видел? Всеобщее пожирание: «Мишеля трясло от отвращения, и в эти минуты он также ощущал, как растет в нем непререкаемая убежденность: в целом дикая природа, какова она есть, не что иное, как самая гнусная подлость; дикая природа в ее целостности не что иное, как оправдание тотального разрушения, всемирного геноцида, а предназначение человека на земле, может статься, в том и заключается, чтобы довести этот холокост до конца».

А кто убивает Кристиан и Аннабель – последних женщин Брюно и Мишеля? Убивает то самое бытие, которое явилось Мишелю в передаче «Жизнь животных». Впрочем, женщины, особенно Аннабель, были готовы к такому повороту событий: «Мне бы хотелось, чтобы жизнь прошла как можно скорее». «Установки современного сознания больше не согласуются с нашей смертной юдолью»: старение и болезни стали непереносимы. После смерти Аннабель Мишель «пережил ощущение всесилия пустоты». Аннабель выбрала кремацию – даже мертвыми телами оставаться в этом мире герои не желают. Атеизм, допускающий веру в пустоту, может стать основой увлекательной игры: в романе «Возможность острова» герои, ни в кого и ни во что не верующие, создают секту элохимитов, проповедующую спасение от инопланетян. Все становится значительно серьезнее, когда первоначальная фантастика сменяется практикой сознательного искоренения людей ради клонированного неочеловечества.