Современники: Портреты и этюды

Вообще Саша Черный умел мастерски ненавидеть. Вот какими словами он исхлестал, например, престарелых мещанок, съехавшихся на модный курорт:

Навстречу старухи, мордатые, злобные,

Волочат в песке одеянья суконные.

Отвратительно старые и отвисло утробные

Ползут и ползут, словно оводы сонные.

Вспоминаю, что Маяковский (позднее, в девятьсот пятнадцатом году) повторял эти стихи наизусть, не оттого ли, что учуял в них свое — свою манеру обличать и ненавидеть. Мне уже случалось говорить в другом месте, как сочувствовал Маяковский стихам Саши Черного. Однажды я спросил у него, кого он больше любит: Полонского, Майкова или Фета. Он засмеялся и сказал: «Сашу Черного». Из его стихов молодой Маяковский чаще всего декламировал — наряду со своими стихами, с такой же интонацией, с тем же издевательским пафосом «Мясо», «Обстановочку», «Колыбельную», «Всероссийское горе» и повесть про Арона Фарфурника — «Любовь не картошка».

Нарисовав тогда же мой портрет, Маяковский написал на нем несколько строк из Саши Черного:

Спи, мой мальчик, спи, мой чиж...

и т. д.

Теперь портрет в Москве — в музее Маяковского. На портрете отчетливо видна эта надпись.

Судя по воспоминаниям Лили Юрьевны Брик, Маяковский в 1915—1916 годах был буквально одержим стихами Саши

364

Черного и охотно применял их ко всякому житейскому

случаю.

«Когда,— вспоминает Л. Ю. Брик,— на его просьбу сделать что-нибудь немедленно, [он] получал ответ: сделаю завтра, он говорил раздраженно:

Лет через двести? Черта в стуле!

Разве я Мафусаил?

( «Потомки» )

Если в трамвае кто-нибудь толкал его, он сообщал во всеуслышание:

Кто-то справа осчастливил —

Робко сел мне на плечо.

(«На галерке»)

В разговоре с невеждой об искусстве:

Эти вазы, милый Филя,

Ионического стиля.

(«Стилисты»)

Или:

Сей факт с сияющим лицом

Вношу как ценный вклад в науку.

(«Кумысные вирши»)

О чьем-нибудь бойком ответе:

Но язвительный Сысой

Дрыгнул пяткою босой.

( «Консерватизм» )

...Рассказывая о каком-нибудь происшествии:

Сбежались. Я тоже сбежался.

Кричали. Я тоже кричал.

( «Культурная работа» 1

«Иногда мы гуляли под «Совершенно веселую песню» Саши Черного. Эта невеселая «Полька» пелась на музыку Евреинова. Он [Евреинов] часто исполнял ее в «Привале комедиантов», сам себе аккомпанируя:

Левой, правой, кучерявый,

Что ты ерзаешь, как черт?

Угощение на славу,

Музыканты — первый сорт»2.

«На неопределенный, но всегда один и тот же мотив (если Маяковскому загораживали свет, когда он рисовал, или просто становились перед самым его носом):

________________

1 «В. Маяковский в воспоминаниях современников». М., 1963, с. С.336—337.

2 Там же, с. 339.

365

Мадам, отодвиньтесь немножко,

Подвиньте ваш грузный баркас.

Вы задом заставили солнце,

А солнце прекраснее вас.

(«Из «шмецких» воспоминаний») 1

Я и сейчас, когда перечитываю стихотворение Саши Черного «Мясо», слышу громыхающий бас Маяковского, произносящий с суровой гадливостью:

В лакированных копытах

Ржут пажи и роют гравий,

Изгибаясь, как лоза,—

На раскормленных досыта

Содержанок в модной славе,

Щуря сальные глаза.

В своей биографии Маяковский, говоря об «уроках» мастерства», сообщает, что в юности Саша Черный был для него «почитаемым поэтом»2. В статье «Живопись сегодняшнего дня» он дважды подкрепляет свои мысли стихами из «Сатир» Саши Черного. Насколько я мог заметить, Маяковскому из этих сатир были больше всего по душе те, в которых ненависть к тогдашней действительности выражалась не в декларациях и возгласах, а в бытовых зарисовках, доведенных до гротеска и шаржа. Больше всего привлекала его образность этих стихов.

Чеканить образы Саша Черный умел превосходно. Вся его ставка была на колоритный, динамический образ, властно подчиненный лиризму. Он был мастер быстрого рисунка, иногда изумляющего своей неожиданной меткостью. Однажды мы пришли с ним к издателю Гржебину и увидели сибирского кота, дремавшего на письменном столе. Поэт взглянул на него и сказал, усмехнувшись:

— Толстая муфта с глазами русалки.

Эта нечаянная метафора была так верна и точна, что впоследствии мы часто повторяли ее всякий раз, когда нам попадался на глаза этот кот. Теперь, найдя ее в одном из поздней-

________________

1 «В. Маяковский в воспоминаниях современников», с. 340.

2 В двух первых публикациях автобиографии Маяковского (журнал «Новая русская книга». Берлин, 1922, № 9 и «13 лет работы», т. 1, изд. Вхутемас. М., 1922) было «читаемый», но уже в «255 страницах Маяковского» (М., 1923) появилось «почитаемый». Возможно, первый случай не вариант, а опечатка. Если же это исправление сознательное, оно говорит о желании Маяковского подчеркнуть свое отношение к Саше Черному.

366

ших стихов Саши Черного, я обрадовался ей, как старой знакомой.

И вот его зарисовка цветущей черемухи:

Черемуха пеной курчавой покрыта;

и дачного куста при дороге:

Измученная пыльная сирень;

и морского прибоя на острове Капри:

...новые волны веселыми мчатся быками;