Современники

С той поры подруг начали уважать. И хотя попрежнему их, маленьких, тоненьких, в непомерных робах, странно было видеть среди нагромождений металла и конструкций, никто уже не звал их больше ни пигалицами, ни малявками. Даже опытные мастера стали захаживать к ним на плаз потолковать, посоветоваться.

Первый успех окрылил молодых сварщиц. Арматуры нужно было все больше и больше. Девушки убедились, что и тут, где все было таким продуманным, умным, можно и нужно это продуманное и умное постоянно совершенствовать и улучшать. И у них родилась мысль вести сварку более сильными токами, или, как говорят сварщики, «на повышенных режимах». Это дало бы возможность значительно ускорить все работы.

Но какое же для этого требовалось мастерство!

— А что, если все-таки попробовать, Машенька? — все настойчивее возвращалась к этому делу Зоя, когда они после смены, умывшись и переодевшись в цветастые платья, спешили домой, обе изящные и хорошенькие, совсем не похожие на тех, какими они выглядели в неуклюжих брезентовых спецовках.

— Ой, Зойка, страшно! — отвечала рассудительная Маша. — Ведь это как же тогда варить надо! Чихнешь — шов в сторону ушел, комара сгонишь — бугорок, а то и прожог. Не моргни!

— Зато как быстро! Попробуем, а?

— А если провалимся?

— Надо же кому-нибудь начинать. Всегда кто-нибудь да начинает.

Доверив свою мысль все тому же инженеру, которого они, после того как он их поддержал на совещании, стали считать своим другом, девушки, к общему удивлению, рискнули начать сварку на повышенных режимах.

Сначала это новшество всех удивило и даже раздражило: головы закружились, зарываются девчата. Потом те, кто поинициативнее, стали приглядываться: выработка сразу выросла чуть не наполовину. Попробовали другие — получается. Постепенно смелый почин девушек захватил весь сварочный цех.

Подруги и не заметили, как стали знаменитыми. Однажды они шли мимо клуба и на красном щите, где каждый месяц вывешивались портреты лучших людей, увидели два лица, показавшиеся им знакомыми. Клубный живописец, повидимому, не отличался могучим талантом. Лица были похожи одно на другое и мало соответствовали оригиналам, но подписи под ними и то, что эти два девичьих лица были рядом на щите, неопровержимо говорили, что тут, на доске почета, изображены именно они — Мария Болдырева и Зоя Полякова.

— Ой, чучелки-то мы какие тут! — прыснула было смешливая Зоя.

Маша, серьезная и задумчивая, стояла у доски:

— Не смейся! Видишь — написано: лучшие электросварщицы. Ты подумай, как мы теперь работать-то должны!

Обнявшись, они пошли по поселку, советуясь, как же отблагодарить за оказанную честь. Они так увлеклись своим разговором, что прошли даже мимо почты, заходить куда в последнее время стало для них привычным, так как ежедневно в их адрес приходили письма со штемпелями разных советских городов.

Да, они и не заметили, как труд, который стал сущностью и радостью их жизни, вознес их, окружил ореолом славы, сделал известными не только среди строителей, но и по всей стране. Не замечая этой своей известности, девушки удивлялись: почему им столько пишут, чем они заслужили такое внимание?

Письма шли отовсюду. Чаще всего на конвертах значился лаконичный адрес: «Цимлянский гидроузел. Болдыревой и Поляковой». Почтальон приносил корреспонденцию прямо на работу. И в перерыв, наскоро закусив, девушки торопливо вскрывали конверты.

И как хороши были эти человеческие документы — свидетельство внимания и любви народа к стройкам и к людям, которые их создают!

Маша и Зоя как-то познакомили меня со своей почтой за один день. Моряки Владивостокского порта, женщины-рыбачки из-под Мурманска, студент из Калининграда, группа лесорубов из Карелии слали девушкам приветы, поздравляли с производственным успехом, о котором они узнали из газет, просили написать, как идет строительство. Школьники-десятиклассники из Пензы интересовались, можно ли будет, получив аттестат зрелости, пойти на курсы строителей и где такие курсы есть. Солдаты советских войск, несущие гарнизонную службу за рубежом своей Родины, сообщали, что на чужбине они думают о Волго-Доне, мечтают, демобилизовавшись, приехать сюда на работу, предлагали завести переписку и намекали, нельзя ли получить от подруг их фотографии. Сварщик из Воркуты прислал чертежик и описание своего метода сварки в подвижных кондукторах. Он выражал надежду, что его совет поможет подружкам достигнуть новых успехов. Мать трех сыновей, погибших в дни войны, называла их дочерьми и благословляла трудиться во имя мира. Комсомольская организация свердловского института просила их выслать описание своих методов сварки для изучения.

Писем приходило все больше и больше. Работая в далекой степи, подруги все время ощущали связь со всей страной, со всеми советскими людьми. И, окрыляемые этой вдохновляющей связью со своим народом, девушки аккуратно отвечали и рыбачкам из Мурманска, и школьникам из Пензы, и советским солдатам из далеких гарнизонов, и воркутинскому электросварщику, и матери трех погибших сыновей — всем своим корреспондентам.