Современность

«Какая невероятная сила в его словах, – думалось мне. – И пускай это все, быть может, на самом-то деле не правда, пускай это все выдумки человека, не способного понять формулу эстетики, формулу основных физических и биологических, социальных законов, но все же, но все же не это ли и является способностью ценить все существующее с другой точки зрения: с особой и мало кому понятной? Разве не в ошибках мы находим ключ к разгадке неразрешимых проблем, – не об этом ли он сам мне и рассказывал? Он не похож на человека, который готовится умирать, который вообще хоть как-то болен, и при всем при том, что он, вероятно, на самом деле обречен каждый день испытывать боль и сострадание, жалость от своих друзей, – ему доступно познание намного более великое, чем все, что я учил и все, что я знаю. Тогда не в смерти ли заключается стремление успеть как можно больше: успеть попробовать столько вкусов, вдохнуть столько ароматов, полюбить столько людей вокруг, понять столько мыслей, – нет, не отчаиваться скорой погибели, но осознанно идти на риск быть съеденным жизнью в обмен на грандиозное познание всего вокруг: вещей, оставленных невзначай, людей, встреченных случайно по пути домой, цветов, выращенных специально для каждого из нас, вопреки их типичной незаметности в гуще перипетий, любви, настоящей, неподдельной, которую даже в наши беспечные времена не удается сохранять так долго, как хотелось бы. Какая суть вещей раскрывается в его поникших глазах, какая философия слетает с его уст».

А мужчина, между тем, все говорил, и говорил, и говорил, останавливаясь лишь затем, чтобы дать себе возможность отдохнуть и собраться с мыслями для дальнейшей борьбы как с самим собой, так и с силами ему неподвластными. Он говорил о многом и многие темы затрагивал еще, но самое важное он уже сказал, донес до вдохновленного его словами слушателя, если не примкнувшего в сплочённые ряды натуралистов, то хотя бы открывшего для себя нечто новое – большего ему и не требовалось. Он уже повторялся, но в его словах до сих пор проскакивали умные, почти гениальные мысли, не лишенные смысла:

– Мы то, что мы творим и как думаем; мы – воплощение своих мыслей, но под углом зрения других, незнакомых нам людей, заинтересованных в разговорах с нами, часами напролет слушающих как будто бы бесконечно умные и страстные речи, на самом же деле являющимися таковыми только потому, что они не лишены смысла. Мы не должны становиться одинаковыми, потому что только в наших разногласиях мы так интересны и необычны, потому что только в спорах мы показываем, кто и что мы есть на самом деле: мы показываем самих себя по-настоящему. И пускай мы глупые и необразованные, пускай мы знаем не так много и не во всех сферах можем достичь таких невероятных успехов, каких с легкостью достигаете вы, даже не представляя, какою ценностью располагаете, пускай, но в этой глупости мы так наивны и прекрасны, как не прекрасен ни один из вас, как несовершенен ни один из известных тебе людей. Я не принижаю ваших достоинств – да, вы чудесны, отвратительно-чудесны, вы можете спасти миллионы жизней в одночасье, вы – сама панацея этой гиблой среды под названием «современность», но надо знать, где остановиться, надо знать, где та грань, разделяющая самосознание от необратимости вечного стремления достичь невозможного, – я не пытаюсь растоптать вашу значимость в эпопее современных хроник, я также не хочу никак одобрять все то, что происходит, но, между тем, я рад, что не имею никакого отношения к тем людям, которые разучились обычным для человека животным страстям, животным чувствам, которые когда-то сделали из нас человека разумного. И ты, мой друг… – и говоря эти слова, он практически перешел на шепот, а после того, как их произнес, и вовсе смолк. – Мы не должны менять своего мнения только потому, что так нам подсказывают наши чувства, наши желания или мысли, – вовсе нет! – мы должны принимать решения только тогда, когда они уже давным-давно сформированы в нас самих – и, по сути, мы не принимаем решения, мы просто открываем для себя то, что уже было в нас давным-давно заложено, то, что итак в нас самих всегда было…