Современные французские кинорежиссеры

Несомненно, что подобный пример «величия французской нации», показанный людьми, от которых на первый взгляд меньше всего можно было его ожидать, в свое время был направлен против порочившей все французское вишистской пропаганды. Нет сомнений, что преподнесенный Гремийоном в дни наших унижений урок гордости оказался благотворно. Однако в развернувшихся вокруг этого вопроса дебатах Ж. Шаржелег высказался так: «Мы неправы, когда истолковывали художественное произведение, исходя из соображений, непосредственно подсказанных текущими обстоятельствами. Вероятно, именно потому, что Гремийон поднялся над этими обстоятельствами, он и создал фильм, основная ценность которого в том, что он способствует сближению людей самых различных умонастроений»[188].

Исключительное значение фильма «Небо принадлежит вам» заключается в его человеческой правде. Эти два слова уже изрядно затасканы, но их все же следует употреблять, когда они выражают сущность дела. А в данном случае эта человеческая правда проступает благодаря двум в равной степени редким характерным чертам произведения: правдивости психологического рисунка и строгой выразительности стиля. Другая обращающая на себя внимание черта фильма — постоянное воздействие Пьера и Терезы, двух главных активных действующих лиц, на развитие чувств и событий. Они — подлинные герои этой истории, от них все исходит и к ним возвращается. В зависимости от их взгляда на вещи эти вещи формируются, меняют свой облик, преобразуются. Другие персонажи (дети, друзья), а также и обстоятельства существуют лишь в зависимости от их страсти, которая, пожалуй, может быть воспринята как проявление чудовищного эгоизма. Каковы же эти два существа? Гремийон на этот вопрос отвечает так; «Они такие же люди, как и все. Они вовсе не герои. Они не выделяются в толпе. На том отрезке их жизни, о котором рассказывается в картине «Небо принадлежит вам», они проявляют свою нерешительность, ограниченность, манерность (как бывает и у любого другого), — качества, которые могут долго владеть человеком, вплоть до того момента, когда наконец он совершает нечто из ряда вон выходящее.

На этом отрезке их жизни есть только ожидание, не обещающее ничего необыкновенного, и обыденный повседневный быт, на котором, однако, лежит отпечаток простодушия и непосредственности, присущих маленьким людям. Жизнь господина и госпожи Готье течет размеренно, в ней все происходит последовательно, одно за другим, и это исключает неожиданности и сильные страсти. И тем не менее они совершают нечто великое, столь великое и столь простое, что история этих людей становится исключительной.

Слава как таковая не представляет для них никакой ценности. Ими движет властный зов сердца, а авиация - лишь предлог. Так, вырываясь за границы повседневной жизни, они познают реальность высшего порядка»[189].

Это преображение, которое вызвано страстью, совершается со всей полнотой без всякой оглядки, а парой с вытекающими отсюда безрассудством и жестокостью. То, как они относятся к другой, чуждой им страсти — к большой любви их дочери Жаклины к музыке, показывает, что они не осознают своего безрассудства и жестокости. Впрочем, следует отметить, что эта страсть принимает такой характер лишь тогда, когда ее разделяет другой. Здесь затрагивается также и проблема супружества, и, быть может, страсть Пьера и Терезы становится столь неистовой и неуемной отчасти потому, что она воскрешает в них уснувшую было любовь. Это, новое доказательство эгоизма супружеской тары, готовой пожертвовать всем ради утоления своей страсти и, следовательно, для поддержания любви. Итак, не требованиями ли чувства продиктовано по существу то, к чему изо всех сил стремятся Пьер и Тереза, — их желание побить рекорд на самолете, сконструированном ими самими. Что даст им этот рекорд? Гремийон говорит: «Слава их не привлекала... Те, кто подумают, что этот фильм прославляет дух предпринимательства, издательства, рождающийся в лоне семьи честных мастеровых, ошибаются так же, как, и тот, кто, наблюдая за жизнью этой умелой и трудолюбивой четы, ожидает, что ценою стольких добродетелей они по воле провидения получат заслуженное вознаграждение и тут же вознесутся по общественной лестнице... »

Благородство их подвига не в достижении намеченной цели — самое большее, это принесло бы удовлетворение пустому тщеславию, — а в непрерывном напряжении сил, в воле, проявленной для ее достижения. Ело величие — в бесстрашии, с каким эти два человеческих существа подвергают себя риску во имя поставленной задачи. Именно 8 этом заключается их героизм.