Современные страсти по древним сокровищам

Запорожскими и динскими казаками попытался воспользоваться украинский гетман И. С. Мазепа, перешедший на сторону шведов в Северной войне 1700-1721 годов. Пугая казаков расправой со стороны царского правительства, Мазепа призывал их поддержать его. Что из этого вышло? Не развал России Мазепой вместе с группой преданных ему казаков, а их бегство вместе со шведским королем Карлом XII и смерть Мазепы в Османской империи!

1773-1775 годы. После восстания Пугачева, в котором участвовали запорожские казаки, императрица Екатерина II, боясь того, что восстание перекинется на Запорожье, приняло решение ликвидировать Запорожскую Сечь. Нашла же предлог – Запорожская сечь не нужна более для защиты империи.

Как видите, отношения между донскими и запорожскими казаками были сложными – от товарищеских до предательских. Всякое в истории бывало. Но почему часть запорожских казаков присягнула на верность «царю Петру III», то есть донскому казаку Пугачеву? Будучи гайдамаками, решили, что среди повстанцев «царя Петра III» можно избавиться от обезглавливания в польской Кодне и от ссылки в Сибирь? А заодно раздобыть золото?

Золота у запорожских казаков было и до этого много. Но об этом будет рассказано в следующей главе.

Глава IV Казна запорожцев в Ростове-на-Дону?

1. Окраина Польского королевства

Что представляли собой запорожские казаки и почему в легендах о них упоминаются многочисленные бочки с золотом?

О запорожских казаках напечатано много книг. В них можно прочитать, что это особый народ или что они одна из частиц Киевской Руси. Особый народ или частица? Противоречий в книгах много. Особенно в современных. Но обратимся к одному из самых первых описаний нравов и быта запорожских казаков. Оно было составлено в 1660 году известным уже читателям французским картографом Гильомом Левассер-де-Бопланом, находившемся на службе у польского короля.

Его книга под названием «Описание Украины от пределов Московии до границ Трансильвании», была посвящена той части Польского королевства, что была завоевана поляками в Дикой степи. В этом описании читатели найдут много интересного:

«…Число запорожских казаков в настоящее время простирается до ста двадцати тысяч человек, привычных к войне и способных, по первому требованию, в одну неделю, собраться в поход на королевскую службу. Они часто, почти ежегодно, предпринимают опустошительные набеги и приносят большой вред туркам. Они много раз грабили Крым, населенный татарами, опустошали Анатолию, брали приступом Трапезунд и даже достигали устья Черного моря, в трех милях от Константинополя, где все предавши огню и мечу, возвращались затем домой с большой добычей и некоторым количеством рабов, обыкновенно малых детей, которых они оставляют у себя в качеств прислуги или же дарят вельможам своей страны; взрослых же они редко берут в плен, разве только в том случае, если считают их достаточно богатыми, чтобы заплатить за себя большой выкуп и освободиться. Они предпринимают свои набеги не более, как в количестве шести или десяти тысяч человек, чудесным образом переправляются через море на плохих судах собственного изделия, форму которых и конструкцию я опишу дальше…

… Говоря об отваге казаков, не лишним будет сказать также о том, каковы их нравы и занятия. Известно, что среди этого народа встречаются вообще люди опытные во всех ремеслах, необходимых в человеческой жизни, как то: плотники, умеющие строить как дома, так и суда, экипажные мастера, кузнецы, оружейники, кожевники, шорники, сапожники, бочары, портные и т. д. Они очень искусны в приготовлении селитры, которая в изобилии добывается в этом крае; из нее они делают превосходный порох; женщины у них занимаются пряжею льна и шерсти, из которых они выделывают полотна и ткани для своего употребления. Bсе они хорошо умеют возделывать землю, сеять, жать, печь хлеб, приготовлять различные сорта мяса, варить пиво, делать медь, брагу, курить водку и пр. Нет ни одного человека между ними, к какому бы полу, возрасту или состоянию он не принадлежал, который бы не старался превзойти друг друга в пьянстве и бражничестве, и нет в мире другого христианского народа, который бы усвоил так, как они, привычку не иметь заботы о завтрашнем дне.