Современные тюрьмы. От авторитета до олигарха

— Послушай, Натаха, такое дело, — начала она, глядя, как подруга накручивает на бигуди смоченные пивом волосы, — ко мне брат троюродный из Питера приехал, Лехой зовут. Такой пацан, крутизна неописуемая, без базара! Мы тут вечером собраться решили, девчонок почти нет, так, может, ты к нам придешь?

— А сколько ему? — поинтересовалась Наташа.

— Двадцать четыре, институт закончил. Он у меня крутой-крутой: иномарка, долларов много-много… Сама сегодня видела. Да что доллары — у него даже свой пейджер есть!

— А это что такое? — не поняла девушка.

— Ну, что-то типа сотового телефона. — Заметив, как заблестели глаза собеседницы, гостья извлекла главный козырь: — И прикидываешь, такой парень, а до сих пор не женат.

— А он хоть не урод? — на всякий случай осведомилась Наташа.

— Да ты что — смеешься? — обиделась подруга. — Стану я тебя под урода подкладывать… Так что, ждать или я вместо тебя Наташку Шилову приглашаю?

— Где, во сколько собираемся и что надевать?

И был вечер, и была «поляна», наверняка накрытая за доллары гостя, и был сам гость.

Питерский Леха превзошел все самые смелые ожидания. Он был высок, светловолос, обходителен, «круто прикинут» и, что самое странное, почти не матерился. К тому же к троюродной сестре он действительно приехал на иномарке. Наташа никогда не видела таких машин: белая, длинная, с узкими фарами, а главное — с кнопочками на дверях: захотела стекло поднять — одну кнопочку нажала, захотела опустить — другую… Хитрое устройство называлось «электрический стеклоподъемник», но не это, не иномарка и даже не загадочный пейджер поразили Наташу: Леша действительно не был женат. Со слов гостя, он жил в Питере восьмой год, занимался серьезным бизнесом и (девушка просто не верила своим ушам!) давно уже подумывал обзавестись семьей.

— А почему вы в Питере невесту найти не можете? — памятуя о хорошем тоне и светских манерах, Наташа сперва упорно говорила Леше «вы». — Там ведь такой выбор…

Слова питерца прозвучали столь же загадочно, сколь и обнадеживающе:

— Еще со времен Тургенева известно: самые лучшие девушки живут в провинции, в маленьких русских городках. Вроде вашего. Есть еще женщины в русских селеньях!

Давнишние мечты с новой силой всколыхнули ее душу. Вот он, ее принц из сказки, вот он, Ален Делон на белой иномарке!

— Вы надолго к нам? — глаза девушки влажно заблестели. — И вообще: по делам или как?

— Недели на две. Считайте, что так. Надо же поддерживать родственные отношения! Слушай, Наташа, говори мне, пожалуйста, «ты». Идет?

Наташа поняла: это судьба. А за судьбу надо драться отчаянно и безжалостно, выгрызая свой кусок счастья зубами. И, поняв это, сделала все, чтобы обратить внимание Лехи на себя.

Обольстительница и танцевала азартней всех, и улыбалась томней всех, и жеманнее всех оттопыривала мизинец, когда пила шампанское… Больше всего она боялась, чтобы за эти две недели Леше никто не нажужжал в уши насчет ее дискотечных «съемов». Наверное, Наташа только теперь осознала очевидное: грустную участь бляди — платить за минутные удовольствия возможностью устроить жизнь достойно.

Однако все обошлось, во всяком случае, в тот счастливый вечер.

Во-первых, две соседские девки, бывшие за столом, большой опасности не представляли: старые (обеим по двадцать), безо всякой косметики (жрать нечего — какая уж там пудра!), и вообще — кикиморы болотные.

Во-вторых, кикиморы очень быстро нажрались «Столичной», и через полтора часа после начала застолья обеих можно было выносить ногами вперед.

А в-третьих, перспективный молодой человек обращал внимание исключительно на Наташу.

…Наташа отдалась ему лишь на четвертый день — удалось уломать уезжавшую в деревню родственницу оставить ключ от квартиры. Как девушка неглупая, осознающая серьезность поставленной цели, она поняла: ни в коем случае не стоит демонстрировать свой опыт. Леху надо было укатать не опытом, а целомудрием.

— Лешенька, ты ведь у меня только второй мужчина, — вздыхала она, деловито расстегивая бюстгальтер.

— А первый кто? — Леха не мог отвести от нее взгляда.

— Да изнасиловали меня год назад, — едва не расплакалась жертва бытовой преступности, кладя под подушку вывернутые колготки вместе с трусами, — у нас ведь уголовников ужас сколько! Шла я как-то вечером от подруги, мне нож показали — и в кусты. Даже закричать не успела. А ведь я с тех пор с парнями даже не целовалась.

Неизвестно, поверил ли Алексей в эту историю, но в постели Наташа ему, кажется, понравилась. И не только в постели: понимая, как тяжело одинокому мужчине, девушка вызвалась стирать его рубашки, носки и даже трусы. Слабые попытки Лехи сослаться на троюродную сестру, которая тоже умеет стирать, не принимались: мол, Танька работает, не до стирки ей. Да и вообще: есть кому за тобой стирать!

Молодой человек не возражал: мол, если хочется, твое дело…