Современный Американский детектив

Мистеру Ниро Вульфу,

35-я улица. Зап. 914,

Нью-Йорк, 1

6 января 1965 года

Дорогой сэр!

В дополнение к нашему вчерашнему разговору настоящим письмом я уполномочиваю Вас действовать в моих интересах по обсуждавшемуся нами делу. Полагаю, что Федеральное бюро расследований занимается шпионажем в отношении меня, моей семьи и моих знакомых, но вне зависимости от того, кто именно ведет слежку. Вам поручается выяснить это и приложить все усилия к ее прекращению. Какими бы ни были результаты, я обязуюсь не требовать обратно сто тысяч долларов, выплаченных мною в качестве аванса. Я буду оплачивать все расходы, производимые Вами в связи с моим делом, и, если Вы добьетесь желаемого мною результата, выплачу гонорар, сумму которого Вы определите сами.

Рэчел Бранер.

Она прочитала письмо дважды, вначале бегло, а затем очень внимательно, и взглянула на меня.

— Я должна это подписать?

— Да.

— Не могу. Я подписываю только то, что предварительно одобрил мой адвокат.

— Прочтите ему по телефону.

— Да, но разговоры по моему телефону подслушиваются.

— Знаю. Не исключена возможность, что, когда ФБР станет известно, что вы поручаете Вульфу вести дело, оно несколько поостынет. Так и скажите своему адвокату. Я вовсе не хочу сказать, что ФБР благоговеет перед Вульфом, ибо для этого учреждения нет ничего святого, но ему хорошо известна репутация моего шефа. А можете и не звонить вашему адвокату, тем более что в последней фразе письма речь идет об определении суммы гонорара — у вас остается лазейка. В письме говорится: «…если Вы добьетесь желаемого мною результата». Следовательно, вы сами решите, добился ли Вульф того, чего вы хотите. Таким образом, вы вовсе не подписываете карт-бланш. Ваш адвокат не может не согласиться с этим письмом.

Миссис Бранер вновь перечитала документ, а затем уставилась на меня.

— Но я и этого не могу сделать, так как мои адвокаты даже не знают, что я была у Ниро Вульфа. Они этого не одобрят. Кроме мисс Дакос, никто не знает о моем визите.

— В таком случае мы зашли в тупик. — Я поднял руки. — Послушайте, миссис Бранер, вряд ли мистер Вульф сможет взяться за ваше дело, не располагая подобным документом. А вдруг обстановка так накалится, что вы захотите все бросить и предоставить ему одному расхлебывать кашу? Что, если вы струсите и потребуете обратно аванс?

— Никогда. Я не принадлежу к числу трусливых людей, мистер Гудвин.

— Прекрасно. Тогда подпишите.

Миссис Бранер взглянула на документ, потом на меня, потом снова на письмо и на мисс Дакос.

— Вот что, Сара, — сказала она наконец, — снимите-ка копию.

— У меня есть копия, — вмешался я.

Клянусь всеми святыми, она снова очень внимательно прочла копию. Ее хорошо вымуштровал муж или юрисконсульты после его смерти. Затем она подписала первый экземпляр, и я взял его.

— Мистер Вульф поэтому и хотел, чтобы вы зашли сюда сегодня утром? — спросила она.

— Отчасти, — кивнул я. — Он хотел, чтобы я расспросил мисс Дакос о тем, как за нею ведется слежка, и я это сделал. Вчера я видел, как велась слежка за вами из машины, номер которой я записал. В ней находилось двое сотрудников ФБР, и они хотят, чтобы вы знали о том, что за вами следят. В дальнейшем нам, вероятно, будет не о чем расспрашивать вас, пока не произойдет что-нибудь важное, однако такая возможность не исключается, и поэтому нам следует заранее договориться вот о чем. Вы читали книгу Кука и знаете, что означает выражение «поставить жучка». Как, по-вашему, есть в этой комнате «жучки»?

— Не знаю. Я, конечно, думала об этом, и мы обследовали комнату несколько раз. Я не уверена, есть ли в ней микрофоны. Ведь для установки их люди из ФБР должны были проникнуть сюда, не так ли?

— Да, если специалисты-электрики не изобрели что-нибудь новое, хотя я сомневаюсь в этом. Я не хочу сгущать красок, миссис Бранер, но не думаю, чтобы в этом доме можно было разговаривать, не опасаясь быть подслушанным. На улице холодно, но подышать свежим воздухом вам будет полезно. Что вы скажете на это?

Миссис Бранер кивнула:

— Вот видите, мистер Гудвин! И это в моем собственном доме! Что ж, ничего не поделаешь.

Она поднялась и вышла.

— Но ведь вы могли бы пройти наверх, — улыбаясь. заметила Сара Дакос. — Через стены или даже замочные скважины я слышать не могу.