Современный Американский детектив

Таковы же оба сыщика Агаты Кристи, хотя этот автор иной раз позволяет своему преступнику уж слишком разнуздаться. Уже четверо действующих лиц убиты, пятый ранен (или полузадушен), и лишь на этом, полузадушенном, удается Пуаро (или мисс Марпл) схватить преступника за руку. С каждым убийством число подозреваемых растет — то один, то другой персонаж из романа выбывают, — растет и читательское напряжение, ради чего, собственно, в условном мире детективного романа и допущено столько убийств. Некоторые авторы, следовательно, чрезмерно увлекаются игровым моментом.

Джон Болл к ним не принадлежит. Его роман «Душной ночью в Каролине» построен строго и ограничен одним убийством. В этом романе сыщик сражается не только против преступника, но главным образом против расовых предрассудков. Первая борьба кончается победой Тиббса, вторая ничем не кончается. Торжество сыщика не полное, и кажется, что в день его отъезда из Уэллса молодой негр так же одинок и гоним, как в день приезда. Вирджил Тиббс — фигура трагическая, этим и отличается от всех своих собратьев по профессии. Не поэтому ли роман «Душной ночью в Каролине» был экранизирован и назван лучшим детективным романом 1965 года?

В лучших образцах детективного жанра присутствует нравственная позиция автора. Она выражается в том, что жажда справедливости, живущая в каждом из нас, неизменно бывает удовлетворена. Ход детективного романа (или новеллы) — кратчайшее расстояние между двумя точками: преступлением и наказанием. В произведении этого жанра преступление всегда раскрывается, виновные несут наказание, а невиновные если страдают, то недолго и за свои страдания вознаграждаются. И все это происходит на глазах у читателя. Между прочим, фигуры, по ходу игры исчезающие с поля, иначе говоря персонажи убиваемые, — это, как правило, те лица, которые не вызывают читательской симпатии. Это пли лицо, едва успевшее появиться на страницах романа, или лицо, чем-то неприятное. Исключения бывают, но они лишь подтверждают правило.

Итак, литература и игра. Литература явно человечного свойства и игра, требующая внимания, развивающая сообразительность и склонность к анализу, но, как каждая игра, дающая мозгу нужное ему переключение, а значит, отдых. Не потому ли детективный жанр столь популярен?

Наталия Ильина

Рекс Стаут ЗВОНОК В ДВЕРЬ

Глава 1

Мой рассказ можно начать с описания того, что, безусловно, явилось решающим фактором. Это был розовый листок бумаги шириной три и длиной семь дюймов, в котором говорилось, что Первый национальный городской банк обязан выплатить Ниро Вульфу сто тысяч долларов ноль-ноль центов. Подписано: Рэчел Бранер. Листок лежал на письменном столе Вульфа, куда его положила миссис Бранер. Сделав это, она снова села в кресло, обитое красной кожей. Она сидела в нем уже полчаса, появившись у нас в шесть часов с минутами. Секретарша миссис Бранер попросила принять ее хозяйку всего лишь за три часа до этого, и, хотя такой срок для проверки человека вообще-то мал, все же времени оказалось достаточно, чтобы получить некоторые сведения о вдове Ллойда Бранера, унаследовавшей все его недвижимое имущество. По меньшей мере восемь зданий из нескольких десятков, оставленных ей покойным мужем, были почти небоскребами, а одно видно отовсюду — с севера, востока, юга и запада города. Можно было бы ограничиться звонком Лону Коэну в «Газетт» и узнать, имеются ли в редакции какие-нибудь материалы о семье Бранер, однако я позвонил еще и вице-президенту правления нашего банка, и адвокату Натаниэлю Паркеру. Я не выяснил ничего нового, разве только что вице-президент начал было:

— Да… была одна забавная история… — И замолчал.

Я спросил, что он хотел сказать.

— Нет-нет, ничего особенного. Просто наш президент мистер Эбернати получил от нее книгу…

— Какую?

— Это… Я забыл. Извините, мистер Гудвин, я сейчас занят.

Таким образом, открыв дверь и впустив миссис Бранер в наш старый каменный особняк на Тридцать пятой улице, я знал только, что она послала какую-то книгу президенту банка. После того как она уселась в красное кожаное кресло, я, положив на кушетку ее шубу стоимостью не меньше той штуки из соболей, за которую один мой приятель выложил восемнадцать тысяч, занял место за своим письменным столом и принялся рассматривать посетительницу. К числу элегантных дам она никак не относилась (ибо была довольно низенькой и слишком полной и круглолицей), даже если ее шерстяное платье было от Диора. Однако вряд ли можно было сказать что-то плохое о ее карих глазах, которые она не сводила с Вульфа, спрашивая его, следует ли ей рассказывать, кто она.