Современный болгарский детектив

«Товарищ Вранчев,

обращаюсь к Вам потому, что Вы лучше всех оценили мои возможности и вовремя подали мне руку. Но я запутался, «рокировки» с этими девицами лишили меня выхода. Чувствую, что вот-вот капитан Хантов меня арестует. Я не выдержу позора и не могу больше жить в постоянном страхе. Эти две девицы были не только исключительными красавицами, но и исключительными акулами — редко таких и встретишь. Дашка пыталась меня шантажировать. Требовала денег, много денег.

Я не хотел ее задушить, хотел только попугать. Сам не пойму, как это произошло.

Простите за неприятности. Только отца мне и жаль. С матерью — дело другое... Сейчас понимаю, до чего я докатился...»

Письмо было не закончено, без подписи. Может быть, и понял, до чего докатился, а может, даже в такой час он еще рисовался.

Капитан Христов подал мне несколько листков.

— Они были в ящике письменного стола. Его почерк. Я приказал вынести тело и опечатать комнату. Спросил хозяйку, искал ли Харланова кто-нибудь вчера или сегодня утром. Никто.

На улице я спросил Гришу Вранчева:

— Ну, понял ты что-нибудь?

— Жалко, — ответил он. — Талантливый был человек.

— Только это и можешь сказать?

— А что еще?..

Я пошел, не попрощавшись с ним. Едва ли был смысл спорить. Хочет не хочет, а предстоит ему ответить на многие вопросы... Не другим, так себе самому.

Мы с Ваклевым сели в машину. По дороге в управление молчали.

— Пожалуй, влетит нам от начальства, — проговорил наконец Ваклев.

— Почему?

— Может, надо было арестовать его два дня назад?

— Два дня назад мы еще не знали, что он хороший грибник. И допускали, что Краси мог отравить Тодор Михнев.

— И все-таки мне неясно, как именно Тони дал ей ядовитые грибы!

— Дорогой мой Саша, неужели ты не понял до сих пор, не убедился, что абсолютная ясность бывает лишь в романах и кинофильмах? А работяги вроде нас с тобой могут только строить предположения...

Цилия Лачева ВИНОВАТА ЛЮБОВЬ

© Цилия Лачева, c/o Jusautor, Sofia, 1985

Перевод Александра Рожченко

1

Следователь Климент Петров приехал на джипе, доверху забрызганном жидкой красноватой грязью. Остановился посреди площади и острым взглядом охватил перемены, происшедшие в городке: новые дома с балконами, завешанными свежевыстиранным бельем, ресторан с двойными дверьми и колоннами по обе стороны парадного входа, кинотеатр, выкрашенный в ярко-красный цвет, чтобы бросался в глаза публике, кафе-кондитерская со столиками, расставленными под облетевшей лозой. А чуть ниже по реке все осталось как прежде: старая мельница, излучина, удобная для стирки половиков, широкое поле и холм вдали на горизонте... Город вырос быстро и незаметно, как растут дети. За такой короткий срок, всего за два года, черты его изменились до неузнаваемости — его удлинили новые улицы и площади с домами, выстроившимися в одну линию. Но рядом уцелели полуоткрытые ворота в сад, где летом поют птицы и можно зачерпнуть свежей воды из колодца.

Вокзал был новым, шоссе — старое, в две полосы. До стройки — пятнадцать минут на автобусе, пешком — около часу.

Два года назад Климент Петров посетил этот городок по одному печальному, но, в общем, банальному поводу: пьяная компания, драка в пивной у реки и убийство, совершенное скромным и тихим юношей, защитившим своего приятеля. Дело оказалось легким, и Климент быстро его провел — что ж, обыкновенная история, случившаяся на глазах десятерых юношей и такого же количества зевак... Нынешнее происшествие с самого начала тонуло во мраке неясностей, пахло кровью и злодейством — да, только «пахло», ибо доказательств преступления не было. Один из наиболее заметных молодых мужчин на стройке, тридцатичетырехлетний инженер Стилиян Христов, месяц тому назад исчез, не оставив после себя так называемых вещественных доказательств — ни записки, ни письма, — не поговорив перед этим с кем-либо, даже просто не перекинувшись словом. Абсолютно бесследное исчезновение, а потому тревожное и пугающее. И до сих пор никто не позвонил в милицию, чтобы пролить свет на отдельные моменты этого зловещего исчезновения целого (по крайней мере до недавних пор) и невредимого человека.

Постояв на площади под проливным дождем, следователь велел водителю ехать прямо на стройку.