Современный чехословацкий детектив

— Одни только дорожные происшествия, товарищ капитан. Большей частью под влиянием алкоголя. Так-то вот. Простите. Но товарища надпоручика тут нет... Ах да! Вы же из-за Рамбоусека приехали! Черт подери! Они все на месте, расследуют. С раннего утра, товарищ капитан. А сюда только привезли подозреваемого. Его очень ловко забрал поручик Шлайнер. Он начальник участка в Опольне... — Прапорщик вновь надел очки и заглянул в бумаги на столе: — Йозеф Коларж, лесоруб, ранее судимый...

— Хорошо, а что дальше?

— Дальше ничего. А что может быть? Подозреваемый Коларж сидит под арестом. Буйствовал. Вы поедете в Опольну или сначала выпьете кофе?

— Мне бы стаканчик воды из-под крана, товарищ прапорщик.

— Скромное желание. Хотя у нас все равно ничего другого для питья нет. А потом?

— С вашего позволения я бы хотел поговорить с этим Коларжем. Совсем недолго. Я уже кое-что знаю об этом убийстве...

— Понимаю, товарищ капитан!

Прапорщик вымыл стакан из толстого стекла (в таких продается горчица), подождал, пока из крана немного стечет вода, наполнил стакан и подал Экснеру.

— Если это вас устроит...

— Вполне. Еще стаканчик, не в службу, а в дружбу.

— Ну и жажда у вас. Хотя, в общем-то, день жаркий... Знаете, этот Коларж — кряжистый малый, неладно скроен, да крепко сшит.

— Так я взгляну на него?

Прапорщик вытянулся в струнку:

— Есть, товарищ капитан!

43

Рефлекс, выработанный в исправительном заведении, действовал безотказно: как только прапорщик и капитан Экснер вошли в помещение, где Йозеф Коларж — пока еще не заключенный, а только задержанный — ожидал решения своей судьбы, он тотчас вскочил и стал по стойке «смирно».

— Вот, это и есть Коларж, товарищ капитан, — сказал прапорщик.

Экснер усмехнулся.

— Наверно, панКоларж, а? — произнес он и подал невысокому парню руку. — Моя фамилия Экснер. Присядем?

Он легко нажал на плечо Коларжа (плечо было жилистое и крепкое, и Экснер подумал: да, с этой ловкой сильной обезьяной явно не соскучишься), усадил его на стул, сам удобно расположился на низкой койке, прислонился к стене и вытянул ноги.

— Вы нам больше не нужны, товарищ прапорщик, — сказал он. — Вот если б нам теперь принесли что-нибудь попить. Пожалуй, и кофеек был бы кстати. Вы не против? — обратился он к Коларжу. — Кофейку, а? Значит, два кофе, товарищ, и какой-нибудь воды. Спасибо. — Когда прапорщик вышел, Экснер с облегчением заметил: — Ну вот. Теперь нам не помешают, и мы кое-что выясним.

Коларж явно не разделял ни хорошего настроения, ни вообще той спокойной атмосферы, которая в эту минуту окружала капитана Экснера; он тревожно моргал своими на удивление маленькими глазками и весь напрягся, пытаясь сосредоточиться. На лице у него было написано: не клюну я на твой крючок, не старайся зря.

— Курите?

— Ага.

Экснер вынул из карманчика наглаженной рубашки сигареты и зажигалку. Подал то и другое Коларжу!

— Пожалуйста.

— А вы сами?

— После, когда принесут кофе. — Капитан Экснер положил руки на пояс, взглянул на запыленные ботинки Йозефа Коларжа и сказал: — Дело у вас не простое...

Коларж хмыкнул.

— Вас обоснованно подозревают в убийстве...

— Ерунда.

— Сможете ли вы доказать?

— Что?

— Что это ерунда.

— А на кой мне доказывать, раз я его не убивал.

— Докажите, что вы не убивали. Пока что очень легко доказать обратное.

— Хотел бы я знать как.

— Ну, во-первых, — Михал Экснер стал загибать пальцы, — вы были в субботу вечером в ресторанчике?

— Был.

— Домой один шли?

— Один.

— Вы были в состоянии алкогольного опьянения?

— Пива я сколько-то выпил. А что в состоянии опьянения — так это нет, товарищ капитан. Да и вообще, сегодня уже не докажешь, был я пьян или не был.

— Вы, надеюсь, поняли, что я не из автоинспекции, а из уголовного розыска. Влияние алкоголя тут роли не играет. — Михал Экснер улыбнулся почти по-приятельски: — Стоял вам Рамбоусек поперек горла? Да, стоял.

— Это тоже надо...

— Ну что вы, это докажут в два счета. Свидетели подтвердят. Это всей Опольне известно. Начиная с пана Карлика из «Рыхты» и кончая поручиком Шлайнером, который там живет с самого рождения.

— Старикашка мне осточертел, — признал Йозеф Коларж. — Да...

— Минуту, — перебил его Экснер. — Почему?

Коларжу явно до смерти хотелось плюнуть и выругаться, но он удержался.

— Это становится интересным, пан Коларж...

— Не скажу — и точка! Никому и ни за что! Да. Не скажу.

— Гм...

— А чтоб пойти на убийство — нет уж. Я не убийца.

— Далее, — спокойно продолжал перечислять Экснер, — вы отбывали наказание за какое-то насильственное действие.

— Я разбил морду одному...

— А вот это меня сейчас не интересует, — сухо оборвал его Михал Экснер. — Кому вы разбили морду, когда и как. И почему, и в каком состоянии. Фактом остается — разбили. От разбивания морды один шаг до того, чтобы раскроить череп.

— Сами все выдумали, а мне шьете?

— Какие тут выдумки, пан Коларж. Я выдумывать не стану. И наконец: орудие убийства, как доказано, является вашей собственностью.

— Так ведь... — Коларж то открывал, то закрывал рот, столь усердно он размышлял. И вдруг истерично заколотил кулаками по столу: — Сволочь! Хоть и подох, а сволочь, сволочь!