Современный чехословацкий детектив

— Вы сказали, — в каком-то нетерпении встрял профессор, — что донос Фидлера коснулся бы и меня. Ну а вы как? Решитесь на разоблачение, если шантажируемые лица откажутся выкупить документы? У вас ведь нет и тысячной доли той надежды выйти сухим из воды, какую имел сын Фидлера.

Карличек отхлебнул остывшего чая и выпятил грудь.

— Mein Herr, — сострадательно ответил он, — как плохо работает ваша мысль! Уж не говоря о том, что для них-то это куда важнее, чем для меня, я не стану сам обращаться лично к покупателям документов.

— Тогда я не представляю себе...

— А вы представьте себе этого джентльмена, — Карличек показал на меня. — На него можно положиться. Сидите, mein Herr! Я предлагаю вам приличный процент с прибыли. Вы ведь не зависите ни от той, ни от другой резидентуры, и отступление за рубеж у вас заранее подготовлено. Или нет?

— Подготовлено, — глухо ответил я.

— Вот и славно! — Карличек потер руки. — Надеюсь, дорогой профессор, и вы не захотите остаться с пустыми руками. Как вы смотрите на двадцать процентов, а? А мы с этим джентльменом поделили бы остаточек, ровным счетом по сорок процентов на брата.

Молчание — знак согласия. Я промолчал. Но профессор, внимательно разглядев свою чашку, заговорил:

— С вашего разрешения, господа, я рассчитаю общую сумму. В валютных операциях я разбираюсь и поэтому могу уберечь вас от занижения запроса. Как специалист в области экономики я в состоянии прикинуть и размеры фондов, находящихся в распоряжении резидентур.

Тем самым профессор Коларж стал нашим верным союзником, ибо явно принадлежал к тому типу людей, для которых личная выгода — святое дело. А посему настало время задать ему и кардинальный вопрос.

— Отлично! — в восторге воскликнул Карличек. — Наш-то резидент в состоянии заплатить больше, чем Госсарт, не так ли? Да, кстати, как его зовут, этого хитреца, коли уж мы так славно сговорились против него?

— Будет на пользу делу, — спокойно и без колебаний ответил Коларж, — если его анонимность будет нарушена и вы сможете поразить его тем, что знаете его имя. Ибо в этом случае мы сможем даже несколько повысить цену. Это советник посольства мистер Фредерик Дингль.

19

Вряд ли нужно напоминать все факторы, на которых строилась «дедукция» Карличека. Нелогичным в ней было лишь то, что он игнорировал роль Гадрабы. Если верить изложению дела, данному Карличеком, Гадраба никак не участвовал в действиях, в которых мы его подозревали, а между тем он, без всякого сомнения, солгал, что Арнольд заходил в субботу в ателье! Нашей идее шантажировать резидентов с целью поделиться добычей мы собирались посмеяться позже. Что касается Коларжа, то он вполне правильно рассудил, что вследствие «продажи» документов он и сам избавится от всех забот, да еще и подработает. И при этом не подвергнется никакому риску, напротив, останется при добросовестном исполнении своих «обязанностей». А Вера Климова... Тут мне вспомнился отчет Скалы: Госсарт заявила ему, что гостей выпускают отнюдь не через черный ход. Она невольно проговорилась. Как только Вера вошла к ней, она дружески взяла ее под ручку — пойдемте, мол, дорогуша! Хотите встретиться со своим возлюбленным? Тогда поспешите! И ускоренным темпом выпроводила Веру именно через черный ход. А там ждала машина, и девушку увезли раньше, чем мы успели организовать наблюдение.

Если Арнольд Фидлер был соучастником отцовских преступлений, то Вера Климова была соучастницей Арнольдовых махинаций. Возможно, что Госсарт так ей все и изложила, и это возымело последствия.

 

Я небрежно повернулся к Коларжу:

— Ну ладно, устройте это как-нибудь. Собраться можно здесь. Я проведу день у вас. Уйду, как стемнеет. Майера могу взять с собой, так и вам будет приятнее. А вам лучше всего отправиться к резиденту и к этой, как ее, Госсарт еще сегодня.

— Вы правы, mein Herr, — одобрил меня Карличек. — Пускай профессор договорится с ними на любой день начиная с завтрашнего. Однако осторожность не помешает: можете вы гарантировать мне безопасность в вашем временном убежище?

— Так же, как и самому себе, — неприветливо ответил я.

— Этого достаточно. Благодарю. А вы, профессор, не могли бы еще до вечера договориться с этими паразитами? Тогда мы подождем вашего возвращения. Тем более что при свете дня нам нельзя отсюда выходить. Ваша мазь на лице пана устранителя слишком бросается в глаза. И пожалуйста, не меняйте ни словечка в том, что я вам рассказал. Они придут тем скорее, если будут думать, что сумеют припереть нас к стене. Относительно гонорара за ваше посредничество мы сохраним полную тайну — и сами договоримся о том, как действовать лучше всего. Ну и довольно об этом. Укажите, пожалуйста, где этот джентльмен сможет отдохнуть.

Профессор опять слегка порозовел.

— Вы удовольствуетесь общей спальней, господа?

— Ладно, черт возьми! — Карличек махнул рукой, которая мгновенно исчезла в слишком длинном рукаве профессоровой куртки.