Современный детектив. Большая антология. Книга 12

— Нет, но… У Бена был сын от первого брака. Когда он умер, мы расстались.

— Я знаю, настоящая трагедия. Но какое это имеет отношение к нам или к вечеринке? Мне отозвать приглашение?

— Нет. — Хелен сглотнула. — Просто… сын Бена был одной из жертв Кристофа Винклера.

Франк в растерянности уставился на нее. Он знал, как чувствительно она реагировала на ту историю и всегда отказывалась давать какие-либо интервью на эту тему.

— Я не знал. — Известие, казалось, ошарашило его.

— Тебя тот случай едва коснулся, поэтому я никогда тебе об этом не рассказывала.

Наконец Дасти оставил подушку в покое, улегся Хелен на живот и лизнул ее в щеку.

— О боже. — Похоже, Франк только сейчас понял взаимосвязь. — Когда несколько лет назад стали раскручивать то дело, некоторые из коллег-прокуроров подверглись жесткой критике и должны были объяснять, почему убийцу детей не смогли установить и поймать в ходе расследования. Прокуратура обвиняла начальника полиции, тот валил на сотрудников БКА, они на оперативный отдел, а оперативники на тебя. Настоящее свинство! — Франк снова нежно погладил ее по щеке. — Мне жаль, что я напомнил тебе обо всем этом. Мне стоило спросить, хочешь ли ты вообще видеть Бена Колера.

— Ничего. — Она подняла плечи. — Когда меня поливали грязью и пресса искала козла отпущения, мы с ним уже расстались.

— Но он мог бы снять с тебя вину. Наверняка он знал о заключении, которое ты дала по Винклеру, и о твоих попытках уличить его.

— Наверняка, — пробормотала она. — Но после смерти Флориана у Бена были свои проблемы, и я не могла ему помочь. — Хелен не хотела снова думать о Фло. От одной лишь мысли о нем разрывалось сердце.

Франк кусал нижнюю губу.

— Думаешь, он винит тебя в смерти пятерых детей?

Это главный вопрос.

— Я не знаю.

К тому времени она познакомилась с прокурором Франком Бергером. Уже тогда он верил в ее невиновность, так как слишком хорошо знал Йоханну Винклер — свою коллегу-прокурора, которая была вовлечена в то дело. Поэтому порекомендовал Хелен отличного адвоката, своего друга, — тот представлял ее в суде и помог полностью оправдаться. Вместе они раскрыли аферу уголовной полиции и прокуратуры, пытавшихся скрыть факты. Но репутация Хелен все равно была подпорчена. В то время ей нужно было с кем-то говорить, и Франк всегда был готов выслушать. Через год они поженились — а между нею и Беном осталось так много невысказанного.

Франк погладил ее по щеке.

— Что-нибудь еще?

Как бы ей хотелось спросить Франка о кольце с рубином, презервативах в его портфеле или связке ключей в ящике письменного стола. Но пока она сомневается в его честности, о звонке ничего не расскажет. Хелен помотала головой.

— Ладно, малышка, я пойду прогуляюсь с псом. — Он поцеловал Хелен в лоб.

— Спасибо.

— Пес, ко мне! Сейчас я тебя покормлю, а потом пойдем гонять злых кошек.

Дасти спрыгнул на пол и последовал за Франком. Джек-рассел-терьер был ее собакой. Наверное, по этой причине Франк никогда не называл его «Дасти», а просто «пес». Но Хелен радовалась, что иногда он брал Дасти с собой на поводке, когда вечером прогуливался в сосновом лесу, чтобы в тишине выкурить сигару.

Когда оба наконец-то ушли из гостиной, Хелен достала из-под подушки выписку с кредитной карты. Края были влажные и рваные: Дасти все-таки дотянулся до бумаг.

Она бегло просмотрела месяцы январь, февраль. И в марте нашла. Шестого марта Франк купил что-то за 469 евро. Внутри у Хелен все похолодело. В строке «описание» стояло: «Ювелир Брайншмид». Она никогда не слышала об этом магазине. Вдруг Хелен почувствовала себя бесконечно одинокой. Она уже видела, как ювелир Брайншмид вставляет рубин в кольцо и делает гравировку на внутренней стороне.

«Анне — от Франка».

Но почему ее муж должен дарить совершенно незнакомой невзрачной серой мыши дорогое украшение с именной надписью?

Потому что он ее любит, дурочка!

12

Сабина сидела у Моники в квартире. Керстин, Конни и Фиона были в гостях у подружки на нижнем этаже. На столе в гостиной лежал вечерний выпуск «Зюддойче цайтунг» с фотографией мюнхенского собора. Рядом — «вальтер» Сабины.

Глаза у Моники покраснели и опухли.

— Откуда ты знаешь, что это был не отец?

— Мони, я тебя умоляю! — Сабина резко поднялась и пересекла комнату. — Папа и мухи не обидит.

— Это говорит его любимая дочь! Он ненавидел маму. И не раз угрожал свернуть ей шею.

— Она ушла от отца со скандалом, забрала детей, запретила ему видеться с нами и ободрала его как липку, — перечисляла Сабина, загибая пальцы. — Кто не сболтнет такое в сердцах?

— И сдержит обещание!

— Но не десять же лет спустя!

— Он ей изменил! — выкрикнула Моника.

Пожалуйста, не надо! Сабина не хотела снова об этом говорить. Инстинктивно потянулась к золотому медальону в форме сердечка, который висел на цепочке у нее на шее. Она не могла себе представить, чтобы отец когда-либо изменил маме. И снова стало ясно, как сильно она привязана к нему — несмотря на развод и спор о праве родительской опеки.

Зазвонил сотовый.