Современный детектив. Большая антология. Книга 12

Роза не стеснялась говорить с посторонними о своих проблемах — особенно о проблемах с матерью. На протяжении более трехсот часов самопознания она только этим и занималась. Она и по сей день обсуждала страхи и проблемы со своим супервизором — но не с клиентами.

— Вы правы. В моей жизни был такой момент — как и почти у всех моих коллег. Иначе с чего бы мы стали интересоваться психологией? Но сейчас неподходящее время, чтобы это обсуждать.

— Почему?

— Это отвлечет вас от себя самого, а я бы не хотела, чтобы вы начали анализировать проблемы других, вместо того чтобы искать решения собственных.

Карл уставился на нее ярко-голубыми глазами, словно хотел оценить, как она отреагирует на его следующие слова.

— Я хочу сделать вам предложение, — заявил он.

Роза откинулась назад. Сейчас начнется психологическая война. Как раз на четвертом сеансе. Она уже задавалась вопросом, когда и как он начнет. Она ободряюще кивнула.

— Я здесь не для того, чтобы говорить о моем детстве, а чтобы научиться контролировать свою агрессию и наркотическую зависимость. Мое предложение: я расскажу вам то, что вы хотите знать, если вы поделитесь кое-чем из личной жизни.

Значит, вот в чем причина, почему ее предшественники отказывались продолжать психотерапию. Карл был хитер и коварен. Он сближался с ними, возможно, даже преследовал. Ее коллеги не знали, как справиться с такой ситуацией, и пугались. В профессиональных кругах спокойное, на первый взгляд, добродушное и заинтересованное поведение Карла называлось «пассивно-агрессивное». В такой ситуации достаточно разговора с супервизором, который посоветовал бы ей немедленно отказаться от этого пациента. За свою карьеру Роза видела немало психотерапевтов, которые перегорали и затем вовсе отходили от дел. Но она была слишком опытна, чтобы ввязаться в такую опасную игру квипрокво[10]. Чем больше Карл узнает о ней, тем больше будет использовать свои знания против нее.

— Познакомься мы при других обстоятельствах, я бы с удовольствием поболтала с вами о своей личной жизни, но не во время наших сеансов, — ответила она. — Мы должны сосредоточиться на ваших чувствах.

— Мои чувства в обмен на ваши — вот мое предложение. — Карл посмотрел в окно, словно его все это не касалось.

Она его потеряла.

— Я хочу предложить вам ассоциативное упражнение. Я называю вам…

— Нет. — Он по-прежнему смотрел в окно. — Я уже сказал, что расскажу только тогда, если вы мне что-нибудь расскажете.

— Хорошо. — Роза сохраняла спокойствие. Продолжать говорить в этой ситуации бессмысленно. Она должна задействовать визуальные раздражители. Поэтому она поднялась, подошла к флипчарту и фломастером разделила белый лист бумаги на две половины.

— Мы можем воспользоваться моментом и изобразить чувства, которые вы сейчас испытываете, графически. Слева ваша зона комфорта, а справа так называемая нейтральная территория. Какие картинки приходят вам спонтанно на ум, когда вы…

— Никакие.

Роза закрыла фломастер и подошла к книжной полке на противоположной стене, где стояло несколько пластиковых фигурок. Астерикс, Идефикс, Микки-Маус, принцесса, ведьма, овечка и смерть в черном плаще.

— Или мы изобразим ваши чувства на столе как на сцене. Какие из этих фигурок могли бы символизировать вашу злость, ярость? Какие — любовь, страсть, страх или самовлюбленность?

Карл бросил взгляд на фигурки.

— Это все ерунда. Я не пятилетняя девочка, чтобы играть с куклами.

— Правильно. Со взрослыми эта игра работает по-другому… — Она не закончила предложение и поставила принцессу обратно на полку.

Он посмотрел на Розу:

— И как же?

Она помедлила с ответом.

— Этот прием называется экстернализация. Мы договоримся о какой-нибудь воображаемой фигуре, например вашей агрессии, и выберем для нее образ. Многие клиенты часто используют дьявола, карлика или смерть. — Роза пододвинула свободный стул к столу. — Мы пригласим это существо присесть к нам и возьмем у него интервью.

Карл покосился на пустой стул.

— Что мы будет спрашивать?

— Например, почему агрессия так часто приходит к вам. В каких ситуациях? Когда исчезает.

— А что еще?

— Интервью нельзя спланировать. Многие вопросы появляются спонтанно. — Роза вернулась на свое место. — Как будет выглядеть ваша агрессия? Как смерть?

— Как белая голубка.

В первый момент Роза подумала, что он издевается, но по серьезному выражению лица поняла: Карл не шутит.

Белая голубка была красивой птицей — по крайней мере, в ее глазах. В определенном смысле спокойной, миролюбивой и… возможно, даже священной.

— Тогда пригласим голубку присесть к нам за стол.

Он немного подумал, потом покачал головой:

— Нет, это какая-то ерунда.

Роза взглянула на часы. Время почти вышло, а она ничего не достигла, кроме того что отклонила его вербальные попытки сближения. Но, по крайней мере, она выяснила одну вещь: в его глазах агрессия была белой голубкой — птицей женского рода.