— Отлично. Затем отправляйтесь с конвертом и образцами в отдел экспертизы, и пусть доктор Фриче их немедленно сравнит. О надписи на конверте я хочу знать все, что только возможно: на какой машинке печатали, фирма, год выпуска, когда напечатано, особенности печатавшего — словом, все, что из этого удастся выжать. Результаты нам нужны как можно скорей, хорошо бы уже вчера. Ясно?
— Чего уж тут неясного!
— Ладно. А когда сделаете все это, попытайтесь выяснить в редакции «Фольксштимме», в какой именно пункт: по приему объявлений было сдано это. Нам нужно описание того, кто его сдавал, нам нужна квитанция, на которой он расписывался. Пока все. А теперь не вешать носа и за работу!
Крейцер встал, глянул на часы, сунул папку под мышку, ободряюще улыбнулся Арнольду и вышел из кабинета. Впрочем, этот бодрый вид никак не соответствовал истинному настроению Крейцера.
Капитан Григолейт сидел за своим дубовым письменным столом. Это был солидный мужчина лет шестидесяти, у него были черные, с проседью волосы, смуглая кожа и спокойные глаза. Вместо левой руки — протез.
— Доброе утро, товарищ лейтенант, — сказал он входящему Крейцеру. — Садитесь, и давайте приступим к неприятному разговору. Я знаю, что вы не курите, но при сложившейся ситуации вы едва ли откажетесь от сигареты!
15
Пункт приема заявлений помещался в угловом доме в главной торговой улице города. Две витрины высотой в человеческий рост были закрыты тюлем, а перед витринами стояли керамические горшки с какими-то полосатыми растениями.
С неба сеялся тонкий, все пронизывающий дождь. Арнольд вылез из машины, поднял воротник плаща, пересек улицу и вошел в дом.
В углу за обитой тканью перегородкой раздалось тихое жужжание. В комнате никого не было. Арнольд подошел к прилавку, крытому пластиком, прокашлялся и начал негромко барабанить по нему пальцами. Примерно через минуту послышалось шарканье и из-за перегородки вышла рыжеволосая дама не первой молодости, запихивая в рот остатки бутерброда. Дама поправила очки и уселась за пишущую машинку. Она кивнула Арнольду, проглотила кусок, вытерла руки листом бумаги, скомкала его и бросила в корзинку.
— Слушаю вас. Вы, вероятно, хотите дать объявление? — спросила она, слизнув с губы приставшую крошку.
— Нет, — ответил Арнольд и, достав из внутренне» кармана газету Кранепуля, выложил ее на барьер, раскрыл и указал отчеркнутое зеленым объявление. — Мне хотелось бы узнать, кто давал это объявление?
— То есть как кто? — Она бросила беглый взгляд на газету и подняла недоумевающие глаза на Арнольда.
— Мне нужно его имя. У вас не сохранились какие-нибудь документы, квитанция или что-нибудь в этом духе?
— А зачем вам нужно имя? В объявлении указан помер, по которому можно писать. — Она подтянула газету к себе, отыскала глазами дату. — Да и объявление было опубликовано две недели назад, так что вы все равно опоздали.
Арнольд, смеясь, покачал головой.
— Вы меня не поняли. Речь идет о полицейском расследовании. — Он достал свое удостоверение и раскрыл его. Она даже и не глянула туда, она глядела только на Арнольда, и лицо ее выражало безмерное удивление.
— Итак, не поищете ли вы в бумажках?
Она кивнула, встала и попятилась к шкафу, не спуская глаз с Арнольда. Там она постояла некоторое время и потом растерянно произнесла:
— Да, но квитанция, которую мы выдаем на руки… она хоть у вас есть? Иначе я не имею права…
— Нет. Я только предполагаю, что объявление сдавалось от имени доктора Николаи.
Она вернулась и снова села.
— Николаи? — пробормотала она. — Николаи? Не припомню.
Рядом с машинкой лежала большая книга заказов. Она раскрыла ее.
— Когда, вы говорите, было опубликовано объявление?
— Двадцать первого числа прошлого месяца.
— Значит, его, самое раннее, сдавали за четыре дня до этого, то есть семнадцатого. — Она раскрыла книгу, потом начала водить по строчкам кончиком карандаша. — Николаи, Николаи, — пробормотала она, переворачивая страницы. — Так-так, вот он, номер заказа 1378.
Она достала из шкафа скоросшиватель, вынула скрепку и после недолгих поисков нашла листок, на котором был отпечатан текст объявления. Пониже номера шифра и цены стояла подпись клиента.
Арнольд с первого взгляда узнал тот же почерк, что и на расписке у Кранепуля: неразборчивая закорючка, без сомнения подделанная подпись Николаи.
— Если разрешите, я возьму этот листок с собой.
Женщина засомневалась.
— Уж и не знаю… Это как-никак документ. Имею ли я право выдавать его на руки… Не поймите меня превратно, но сперва я хотела бы справиться в редакции.
Она сняла трубку, набрала номер редакции и доложилась коллеге по имени Майерлинг. Ответ ее, судя по всему, удовлетворил. Она с довольным видом положила трубку.
— Все улажено. Можете взять. Коллега Майерлинг говорит, что по истечении года они все равно идут в макулатуру.
Арнольд поблагодарил и сунул свою добычу в папку.
— А вы не припоминаете человека, который сдавал это объявление?
Она сняла очки, стиснула зубами кончик дужки, нахмурила лоб и поглядела в потолок.