Современный Диоген

Повисла тишина. Заря, воспользовавшись этой паузой, совсем разошлась. А кот, утопая по подмышки в снегу, бороздил сугробы на площадке. Сонечка заинтересованно следила за Бегемотом, как тот садился, выжидал какое-то время, а затем резко прыгал в пушистый снег, практически по уши утопая в холодных хлопьях.

В этом году зима выдалась снежной, даже больше – аномально снежной. За много лет народ уже привык к голому, иногда присыпанному скупой снежной крошкой, асфальту в декабре и лёгким налётом льда в январе. Он даже как-то смирился с тем, что сугробы в Новый год такая же редкость, как и трезвые люди в праздничную неделю. Да что там, у каждого уважающего себя любителя пиротехники в коридоре круглогодично хранится четыре кирпича – переносной плацдарм для хлопушек и салютов зимой, а летом каркас для мангала. Удобно и практично, а главное, доступно. Однако к счастью, или, к сожалению, в этом году проблем со снегом нет. Его выпало столько, что около недели не ходили трамваи в городе, что уж там говорить про автомобили, те едва не забыли, что такое движение.

– Да-а, беда в этом году со снегом… – протянула Сонечка, а затем добавила в своей естественной и немногословной манере, от которой, впрочем, её мало-помалу отучал Гришка, – Пипец…

Дворник мягко улыбнулся.

– Ах, Сонечка… Каждая встреча с вами, как с героиней романа Ильфа и Петрова, а может быть, вы и есть Эллочка-людоедочка XXI века.

– Я вегетарианка! – невинно, но в то же время возмущённо захлопала глазами девушка. – Ну, вот опять! Вы и ваши претензии!

Гришка неловко пожал плечами, не ожидая от своей компаньонки такой реакции.

– Хорошо. Я тоже имею к вам претензии! – раскрасневшись, важно сказала она и сделала шаг к дворнику. – Всюду лежат сугробы, Григорий Николаевич, а вы только и делаете, что глядите на них.

Конечно, слышать такое не очень-то и приятно, особенно когда замечание прямо относится к тебе и к твоей работе. Однако он понимал, что такое невинное существо как Сонечка зла не держит.

Гришка смотрел на неё – низкорослое чудо в оранжевом пальто, а слышал ворчунью-Аллу, которая, словно орлица, глядела из своего кухонного окна на улицу. Нет, она и толком-то и злиться не может, ибо всё, что Сонечка произносит, вызывает только очарование.

Посмотрев на девушку и хорошего собеседника, Гришка перебросил взгляд на внушительные кучки снега на бывшей зелёной зоне, где величественными чёрными великанами стояли черёмухи.

– Сонечка, а вы любите розы? – ровным голосом спросил он, не отрывая взгляда от искрящихся снежных наносов.

– Люблю… Но! Какое это отношение имеет к снегу? – скрестив руки на груди, поинтересовалась девушка.

Дворник вновь улыбнулся и посмотрел на Сонечку.

– Я вот тоже их люблю, и поэтому мне жаль их.

– Кого? – сдвинув белёсые брови и не понимая истинного смысла его слов, спросила Сонечка.

– Розы, естественно. Я о чём спросил вас до этого?

Девушка недоверчиво оглянулась по сторонам. По холодным снежным кучам гуляли яркие солнечные блики, которые танцевали и веселились в неведомом человеку торжестве зимы. На дороге сидел Бегемот, обвив белые лапы пушистым кривоватым хвостом, и смотрел куда-то своими светло-жёлтыми глазами. Накренившись бесхозным чучелом, торчала из снежного постамента ёлка, на ветках которой серебристой паутиной поблёскивал праздничный дождик. Снег, снег и ещё раз снег, и ни одного намёка на розы.

– Я всё понимаю, Григорий Николаевич, ну кроме гностицизма этого вашего, только где вы розы-то увидели посреди зимы, так ещё и у нас во дворе?

– Хорошо. Вы когда-нибудь задумывались, что может быть под сугробами? – задал дворник весьма простой, но в то же время в своей неповторимой манере вопрос.

– Снег, пласт снега, возможно, что грязь и мусор, а там и земля, – неохотно буркнула Сонечка. – Как будто вы не знаете!

– На самом деле под снежной коркой прячутся чудесные розы. Любые. Алые, розовые, жёлтые, оранжевые, белые… и все они там, под каждым наносом, сугробом, закованные лёд, но продолжают цвести среди зимы.

Сонечка опешила. В её голове многое не укладывалось, однако некоторые вещи, например, как эта, и вовсе не могла найти себе места в сером веществе. Воспользовавшись её замешательством, Гришка продолжил:

– А вы только представьте, что с ними будет, если я начну расколупывать их ледяной панцирь? Они ведь тут же погибнут, сгорят на морозе, превратившись, как вы уже сказали в грязь и мусор.

– Так это получается… – несмело забормотала девушка, глядя на снежные холмы возле каштана, – это всё, – она обвела пальцем весь двор, – розы?

Дворник счастливо кивнул.

– Вот прямо здесь, да? – она указала пальцем на нетронутую кучку снега возле подъезда. – Не верю.

– А вы поверьте, и представьте, – вкрадчиво проговорил Гришка.

Сонечка сделала несколько шагов, чтобы как-то приблизиться к тому месту, где стоял дворник. Может быть, с его места, действительно, видно розы?