Современный французский детективный роман

Мегрэ вернулся в кабинет в сопровождении Торранса.

— Шеф, есть что-нибудь новенькое?

Снова заводить рассказ у Мегрэ не хватило духу, и он бросил:

— Завтра. Скажи Жанвье, пусть отзовет свою шестерку.

Добрых полчаса он продремал, сидя в кресле, а в открытое окно захлестывал дождь, и на паркете блестели лужицы.

4

Наутро комиссар пришел к себе в кабинет очень рано, и еще до появления инспекторов успел разобрать почту. Чем быстрее ведется расследование, считал он, тем больше шансов на то, что оно придет к желанному концу.

Сотрудники Первого округа, без сомнения, поработали на него ночью, но звонить комиссару Аскану он не стал, чтобы тому не показалось, будто Мегрэ его торопит. Текущими делами занимались Жанвье и еще несколько инспекторов, не участвующих в расследовании. В кабинетах почти никого не было.

Дождя больше не предвиделось. По небу плыли легкие белые облака, и края их, освещенные солнцем, казались розовыми.

— Идем, Торранс.

Он следовал не столько определенному плану, сколько собственному чутью. Да и по какому плану прикажете вести дело, лишенное всякой фактической основы и малейших вещественных доказательств?

— На улицу Лепик. Помнится, почти напротив мастерской я видел отделение банка «Лионский кредит».

Доехали очень быстро: в эти часы движение на улицах небольшое.

— Постарайся пристроить машину где-нибудь поблизости и жди меня.

Он обратился к служащему в окошечке:

— Я хотел бы поговорить с директором.

— Кого вы представляете?

— Я комиссар Мегрэ.

— Вам повезло. Вчера директор вернулся из отпуска.

Ждать не пришлось. Комиссара провели в кабинет, и директор, мужчина лет сорока, с открытым, загорелым лицом, предложил ему сесть.

— Чем могу быть полезен, господин комиссар?

— Если вы читали последние газеты, то знаете о деле Вивьена. Марсель Вивьен, мастер-краснодеревщик, снимал мастерскую напротив вашего отделения. С тех пор прошло двадцать лет. Я хотел бы узнать, не храните ли вы его счет.

— Двадцать лет, конечно, не храним. Когда счет закрывается, то есть клиент снимает всю наличность, мы храним его карточку несколько месяцев, а потом пересылаем в архив на Итальянский бульвар — там размещается правление банка.

— А там долго хранят подобные документы?

— В точности не знаю, но никак не дольше десяти лет. Иначе, подумайте сами, сколько помещения потребовалось бы, чтобы содержать в порядке все это хозяйство!

— Я обратил внимание, что служащий у окошечка уже в годах.

— А, папаша Фрошо! Это наш старейший сотрудник. Прослужил в банке сорок лет. В конце месяца уходит на пенсию.

— Можно с ним побеседовать?

Директор нажал кнопку электрического звонка. В дверь заглянул молодой человек.

— Пришлите мне господина Фрошо.

У старика за толстыми стеклами очков хитровато поблескивали глаза.

— Садитесь, господин Фрошо. Познакомьтесь: комиссар Мегрэ. Он желает задать вам несколько вопросов.

— Весьма польщен.

— У вас превосходная память, господин Фрошо.

— Так считают мои коллеги.

— Клиент, о котором пойдет речь, покинул здешний квартал двадцать лет назад, и у меня есть основания предполагать, что он закрыл свой счет.

— Вы о Марселе Вивьене?

— Откуда вы знаете?

— Читаю газеты. А раз вы меня вызвали, значит…

— Вы правы. А известно вам хотя бы приблизительно, какие суммы Вивьен держал в банке?

— Счет у него был довольно скромный и колебался в зависимости от доходов. В среднем, скажем, его сальдо равнялось десяти — пятнадцати тысячам франков. В конце каждого месяца он снимал на расходы приблизительно тысячи две.

— Когда вы его видели в последний раз?

— Как-то утром, едва я открыл окошечко, он пришел ко мне и сообщил, что переезжает и хочет забрать весь свой остаток. Я спросил, где он теперь будет жить, и он ответил, что перебирается на Монпарнас.

— Какую сумму вы ему выдали?

— Около двенадцати с половиной тысяч.

— Вам не показалось, что он нервничал?

— Нет. Характер у него был жизнерадостный, и профессию он себе выбрал что надо. Ему доверяли реставрацию мебели даже крупные антиквары.

— В течение какого времени он снимал мастерскую на улице Лепик?

— Лет восемь-девять, не больше десяти. Он казался человеком спокойным. Официальное его местожительство было на улице Коленкура.

— Благодарю вас, господин Фрошо… Минутку! Еще вопрос: впоследствии вам никогда не приходилось встречаться с ним на улице?

— С тех пор как он тогда от нас вышел, я ни разу его не видал. В голове не укладывается, как это он мог стать клошаром. Мне он всегда казался таким уравновешенным…

Мегрэ вернулся в машину, где ждал Торранс.

— Нашли, что искали, шеф?

— И да и нет. То немногое, что я выяснил, не слишком-то продвигает нас вперед.

— Куда теперь?

Вокруг тележек, полных овощей и фруктов, толклись хозяйки, и голоса их сливались в непрерывный гул.

— На набережную.

В это самое время по кварталу из гостиницы в гостиницу ходят трое инспекторов, разыскивая следы Вивьена. Поиски могут затянуться на много дней: в этом районе множество небольших отелей. А может быть, полиции повезет, и инспекторы с минуту на минуту толкнутся в нужную дверь.