Современный французский детективный роман

Ну, если все ваши свидетели — такого же разбора… вздохнул мэтр Луазо.

— Торранс, уведите ее в коридор.

— Ввести третьего свидетеля?

— Подождите минутку… Маосье, на первом допросе вы отрицали, что обедали в тот вечер у «Фарамона». Вы настаиваете на своих показаниях?

Настаиваю.

— Где вы обедали? Не дома, это вы сами мне сообщили К вам приходила теща, а вы с нею не ладите.

— В какой-то закусочной на Больших бульварах.

— Вы могли бы узнать эту закусочную?

— Вероятно, мог бы.

— Пили что-нибудь?

— Я вообще не пью, разве что рюмку вина за едой.

— Итак, к «Фарамону» вы и не заглядывали?

Мегрэ подал знак Торрансу, тот ввел мужчину лет пятидесяти, одетого с головы до пят в черное.

— Садитесь, господин Жанлис.

— На работе меня чаще зовут Робер.

— Не объясните ли вы нам, что у вас за работа?

— Я второй метрдотель у «Фарамона».

— И по долгу службы, вероятно, замечаете, какие посетители приходят, какие уходят?

— Я чаще всего сам указываю им свободные столики.

— Узнаете ли вы кого-нибудь из тех, кто сидит в этом кабинете?

— Узнаю.

И метрдотель указал на Маосье, который слегка побледнел.

— Когда вы его видели в последний раз?

— Я его и видел всего один раз, в понедельник вечером. Он пришел один, а для наших посетителей это редкость. Поел довольно быстро, а когда уходил, я сам распахнул перед ним дверь.

— Вы это подтверждаете, господин Маосье?

— Я больше десяти лет не заглядывал к «Фарамону». Этот человек утверждает, что видел именно меня, хотя было это однажды, в зале, набитом людьми.

— Откуда вы знаете, что зал был набит людьми?

— Просто предполагаю, зная репутацию этого заведения.

— Между прочим, — ввернул метрдотель, — я нечасто вижу таких высоких и тощих посетителей.

— У вас вопросов нет, мэтр Луазо?

— Нет. Поберегу силы для официального допроса в присутствии судебного следователя.

— Благодарю вас, господин Жанлис. Я вас больше не задерживаю.

— Комиссар, есть у вас другие свидетели?

— На сегодня с этим делом я покончил.

Адвокат поднялся, явно испытывая облегчение.

— Сейчас мы перейдем ко второму делу.

— Есть еще и второе? Вам мало того, что вы обвинили моего клиента в убийстве бродяги, которого он в глаза не видел?

Но Маосье побледнел, на этот раз весьма заметно. Резко обозначились круги под глазами и горькая складка у плотно сжатых губ.

— Мы слушаем вас.

— Маосье, вы помните шестнадцатое августа тысяча девятьсот сорок шестого года?

— Совсем не помню С какой стати? Наверно, я работал, как в любой другой день: в те времена я копил деньги и отдыхать не ездил.

— Вы работали в ателье Лесажа и Жело.

— Это правда.

Вид у него был недоумевающий и встревоженный.

— Вы часто разъезжали на грузовичке, на борту которого были намалеваны эти две фамилии.

— Верно, разъезжал.

— В тот день вам нужно было отвезти бидоны с краской вашим товарищам на улицу Курсель.

— Этого не помню.

— Вот передо мной заявление, сделанное вами комиссару Пьебёфу. Надеюсь, вы не станете отрицать, что несколько раз давали ему показания?

И Мегрэ показал ему папку.

— Что вы хотите этим доказать?

— Где вы жили?

— Не помню уже. Я часто менял гостиницы.

— Попытаюсь вам напомнить. Вы жили в гостинице «Жонар» на площади Аббатис. Знаете, кто жил там одновременно с вами?

— Я не водил знакомства ни с кем из постояльцев.

— С тем человеком вы недавно столкнулись на Центральном рынке, спустя двадцать лет. Я имею в виду Марселя Вивьена, у которого была любовница по имени Нина Лассав.

— Меня это не касается.

— Нет, касается. Она нередко навещала Вивьена. Я не знаю, следили ли вы за тем, куда она ходит, но привратница показала, что в течение двух месяцев перед ее смертью вы часто у нее бывали.

— Эта привратница здесь? — осведомился мэтр Луазо.

— Несколько лет назад она вернулась к себе на родину и там умерла.

— Иначе говоря, свидетелем быть она не может, и это вас устраивает. Итак, вы уже представили нам двух грязных, опустившихся пьянчуг, одного собирателя чаевых, а теперь еще и покойницу! Кто следующий?

— Всему свое время, — пробурчал Мегрэ, в очередной раз набивая трубку.

7

Адвокат глянул на часы, которые, как и часы Мегрэ, показывали десять минут седьмого. Он был еще молод и старался напускать на себя важный вид. Поднялся он с явным облегчением.

— Комиссар, вы закончили с моим клиентом?

— Еще не знаю.

— Мне придется уйти: через двадцать минут у меня встреча в моем кабинете, и я не могу пренебречь ею.

Комиссар сделал едва уловимый жест, как бы говоря: «Дело ваше».

Луазо повернулся к Маосье.

Примите добрый совет. Если вас еще будут допрашивать, не отвечайте. Это ваше законное право. Никто не может вынудить вас говорить.

Маосье не шелохнулся. Он стал сосредоточен, менее агрессивен. По всей видимости, отдал себе отчет в серьезности положения, а заодно понял, что его адвокат думает лишь о том, как выставить себя в выгодном свете.

Мэтр Луазо удалился с таким же важным видом, с каким пришел. Едва он вышел, Мегрэ пробурчал:

— Примите добрый совет. Если дело дойдет до суда, смените адвоката. Этот обозлит и судей, и присяжных.

Помолчав, комиссар добавил: