Современный греческий детектив

— Пройдемся немного, — предложил он другу, когда дверь за ней закрылась.

— Давай.

Ночь была прохладная и звездная. Некоторое время они шли молча, засунув руки в карманы.

— Ты знаешь, а я верю малышке, — вдруг сказал Макрис.

И удовлетворенно отметил, что приятель не спешит ему возразить.

— А ты? — спросил он Бекаса.

— Я тоже допускаю, что она говорит правду.

Они опять замолчали. Бекас думал о своем и будто забыл про друга, шагавшего рядом.

— Значит, ты думаешь, есть еще кто-то? — спросил Макрис.

— Ты о чем?

— Ну, человек, который заставил Дженни Дендрину оклеветать мужа. А потом сам ее убил.

— Не знаю. Пока рано делать выводы, — сказал старый полицейский и неожиданно спросил: — Ты знаешь этого Димитриадиса?

— Поверенного Дендрину?

— Да. Что он за тип?

— Но ведь ты же с ним познакомился.

— А ты что про него слышал?

— Умный. Очень умный. Занимается в основном разводами. Клиентура — одни богачи. Зарабатывает уйму денег и ведет роскошную жизнь.

— Что-нибудь еще?

— Вроде он был замешан в одном грязном деле. Кажется, что-то связанное с контрабандой на дипломатическом уровне… Однако ничего доказать не удалось. А почему ты спрашиваешь? Подозреваешь его?

— Нет, что ты. И потом, мне пока никто не доказал, что был «кто-то еще». Вспомни слова малышки: ее раздражало, что Дендриноса любила прислуга…

Макрис удивился. Это был неожиданный поворот. При чем тут прислуга?

— Тебе не кажется странным, — продолжал Бекас, — что в ту ночь, когда Дендринос — ну, или еще кто-нибудь — убил Дженни, никого из прислуги в доме не было.

Макрис про себя отметил огромный сдвиг в позиции Бекаса. Прежде под убийцей он подразумевал только одного человека — Дендриноса, а теперь допускает мысль, что это мог сделать кто-то другой.

— Что у нее за прислуга?

— Горничная и садовник.

— О чем они говорили на следствии?

— Показали, что в тот вечер хозяйка их отпустила.

— Они сами отпросились или это была ее инициатива?

— Не помню, кажется, на следствии этот вопрос не поднимался.

«Необходимо повидать этих людей», — подумал Бекас.

Они продолжали идти по ночному городу, который в тишине казался каким-то чужим. Макрис повернулся к другу.

— Как ты думаешь, она была душевнобольная?

— У каждого из нас есть странности.

— У меня из головы не выходят слова малышки.

— Какие?

— О ненависти Дженни к здоровым людям. Тебе встречались подобные аномалии?

— У тяжелобольных — да, — рассеянно отозвался бывший полицейский.

Его мысли были заняты адвокатом Димитриадисом и отсутствовавшей прислугой. Наконец он взглянул на часы.

— Хватит, нагулялись. Возьмем такси.

Макрис домой еще не собирался. Он знал, что в этот час в «Вакхе» всегда найдет своих друзей. И, подбросив Бекаса, поехал на Плаку.

10 ОПОЗНАНИЕ ГОСПОДИНА ИКС

Утром Бекас первым делом послал Апостолиса следить за адвокатом. Сам же направился на квартиру Дендриносов. Горничная открыла ему не сразу.

— Чего вам? Хозяев нет.

Она хотела захлопнуть дверь, но Бекас подставил ногу и помешал ей.

— Мне не нужны твои хозяева. Я пришел поговорить с тобой.

Горничная опять безуспешно попыталась закрыть дверь.

Сознавая, что уже не имеет на это права, Бекас заявил:

— Полиция.

Горничная испуганно отпрянула. Бекас спокойно затворил за собой дверь.

— В доме есть еще кто-нибудь?

— Никого. Хозяйка в могиле, упокой, господи, ее душу, а хозяин в тюрьме.

Она дрожала от страха. Пытаясь успокоить ее, Бекас сказал, что ей нечего бояться: он скоро уйдет, только задаст несколько вопросов.

— Можно я сяду? — Он ободряюще ей улыбнулся.

— Пожалуйста, господин, садитесь.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать.

— Как моей дочке. Она у меня замуж выходит.

Горничная неожиданно заплакала, как будто известие о чьей-то свадьбе так ее растрогало. Бекас протянул ей платок. Она покорно взяла его.

— Ты, конечно, нездешняя?

— С Миконоса я.

— Видать, ты девушка хорошая. Сколько уже служишь у Дендриносов?

— Два года.

— Ого! Ну что стоишь, садись!

Она робко присела на краешек стула, стиснув руки на коленях.

«Эта все расскажет, как есть», — подумал Бекас.

— Когда твоя хозяйка переселилась в Сунион, она тебя здесь оставила или взяла с собой? — Бекасу это было известно, он спрашивал просто так, чтобы начать разговор.

— С собой.

— Однако в ночь убийства тебя там не было.

— Нет. Мы с Манолисом взяли выходной.

«Стало быть, садовника зовут Манолис», — отметил Бекас.

— И куда вы поехали?

— Я — к сестре, она с мужем здесь живет, в Афинах. А Манолис — не знаю.

— Вы сами просили вас отпустить?

— Конечно.

— Значит, именно в тот вечер тебе надо было поехать к сестре?

— Нет. Я еще до отъезда в Сунион отпрашивалась у хозяйки. А тут она мне сама сказала: поезжай, мол.

Значит, Дженни Дендрину хотела остаться одна. В этом, конечно, нет ничего странного. Возможно, она скрывала от прислуги визит мужа.

— Твоей госпоже в Сунион кто-нибудь звонил?

— А как же.

— И она, конечно, звонила.

— Да.

— При тебе?

Девушка озадаченно смотрела на Бекаса. Она не могла понять, к чему все эти вопросы.

— Иногда при мне. Хозяйка мне всегда доверяла.

— А ты помнишь, кому она звонила?

— Господину Бекасу.

Бекас с трудом сдержал улыбку. Кажется, он в девчонке не ошибся.