Современный грузинский рассказ

Над стариками сияет яркое солнце. Шляпа Димитрия лежит на скамье, а его бритая голова сверкает на солнце. Ироди еще не успел снять шляпу, но, вероятно, тоже скоро ее снимет. Старики сидят рядышком, словно голубки, и молчат. Непонятно, то ли дремлют они, то ли думают, то ли прислушиваются к шелесту листьев — никакими словами их состояния не передать. Так и кажется, что они сами источают удивительную тишину и покой, царящие в этом уголке парка.

Ироди начинает ерзать, поднимает голову, вытягивает и скрещивает ноги, откидывается на спинку скамейки, на скрещенные ноги кладет палку и тихонько поворачивает голову в сторону Димитрия:

— Вино-то киснет…

У Ироди одна забота: родственник из деревни прислал ему «изабеллу», а они никак ее распить не могут. Димитрий заявил, что «изабелла» хороша с таранью и гоми. «Гоми приготовит моя невестка, — сказал он, — Нам бы еще тарань достать». А тарани нет как нет.

— Вечером пробовал, уже пенится… — вздохнул Ироди. Он, не торопясь, снял шляпу и тоже положил ее на скамейку, рядом с собой. Если не считать нескольких белых волосков, голова старика была совсем лысая.

— «Изабелла» без тарани что есть что нет, — сказал Димитрий и молчит себе и молчит. Молчит и Ирода.

Димитрий хочет поделиться с другом, но не решается. Он не может ему открыть то, что его мучает. Кто знает, что подумает Ироди. Ведь однажды не поняли его и насмеялись над ним, обозвали Барклаем-де-Толли. Поэтому он предпочитает молчать. Он ведет себя так, словно его очень заботит тарань. Но забота Димитрия намного сложнее и тяжелее: нет ему по ночам покоя. Днем еще куда ни шло, а ночью — лишь сомкнет глаза, — ночью, видимо, и разум засыпает — вот и носят черти нашего Димитрия куда им заблагорассудится.

Нет на свете справедливости. Всю жизнь он провел так, что не до сна было. — даже не помнит, видел ли вообще сны? Когда организовывал в горах колхоз, когда воевал под Курском и Орлом и спал в блиндажах, тогда ему ничего не мерещилось, а сейчас — откуда что берется, к чему бы эти волнения и тревоги! И ему никто не грозит, и он вроде ни с кем не воюет. Ведь он решил, что отвоевал свое, решил начать спокойную жизнь, так откуда теперь эта душевная смута?

Нечто невероятное происходит с Димитрием Баркалая! Как будто прошлое преследует его — преследует очередями маузеров и автоматов, залпами орудий, сигналами разноцветных ракет и реянием красных знамен. В этом ничего плохого нет. Напротив, воспоминания о прошлом доставляют ему радость. Но видеть прошлое в кривом зеркале невыносимо, он не выдержит этого, сердце разорвется во сне. А все дело в этих проклятых сновидениях. «Не с неба же берется сон, — думает старик, — он ведь отражение моей души. Тогда почему же он все искажает, почему лжет, если я сам — действительность, то почему отражение действительности — ложь? В чем тут дело? Где собака зарыта?!»

После ухода на пенсию он долго нервничал — не нравилось ему новое положение, трудно было без работы, никого не хотел видеть, все его раздражало. Время все же сделало свое. Человек привыкает ко всему, и Димитрий тоже постепенно приспособился к бездеятельной жизни. Но прошлое не оставляло его в покое, прошлое следовало за ним по пятам.

Однажды воскресным вечером Димитрий рано лег спать. Весь день ходил он вместе с внуками по зоопарку, устал и решил отдохнуть. Он долго не мог уснуть, не мог отделаться от одной мысли, но не мутной, а чистой и легкой, словно птица, мысли: младший внук, маленький Миха, очень похож на деда — он напоминает старику его детство. Долго он думал о Михе, почему-то ребенок с самого начала пришелся ему по душе, и имя ему выбирал он сам. Миха был парень что надо — живой, неугомонный, здоровый. Так, размышляя о внуке, Димитрий незаметно уснул, и приснилась ему Курская битва. Тогда Димитрий был командиром батальона. Неба почернело от фашистских «мессершмиттов», градом летели бомбы. Сквозь пули и огонь продвигается вперед батальон Димитрия. Димитрий так зычно и бодро отдает приказы, словно отгоняет страх, защищает своих бойцов от страха: Димитрий страха боится больше, чем бомб.

Батальон Димитрия блестяще выполнил боевое задание. Враг отступил…

Батальон отдыхает… Радуются ребята — командование объявило им благодарность. Вдруг Димитрию сообщают, что прибывает сам Преображенский… Во сне все происходит так же, как это было наяву. И Димитрий, довольный, улыбается во сне. Как кино смотрит он свой сон: вот к строю солдат медленным шагом приближается Преображенский в сопровождении трех человек. Димитрий отдает приказ:

— Смирно!

Димитрию понравился собственный голос — гулкий, хорошего тембра, раскатистый. Солдаты четко выполнили приказ. Преображенский стоит неподалеку и наблюдает за батальоном.