Современный кенийский детектив

— Бога ради, поймите же наконец! Случай особый — меня чуть не укокошили!

Тишина, только слышно, как она дышит в трубку.

— Кто говорит?

Я назвался, и она сказала:

— Снова вы! Сэм звонил, чтобы я не ждала его к ужину. Он задерживается на службе.

Тогда я набрал служебный номер Сэма, но там никто не отвечал. Я повесил трубку и задумался, а затем — от отчаяния! — позвонил комиссару Омари. Он сам снял трубку, и впервые за все наше знакомство я обрадовался, услышав его занудливый голос.

— Я давно жду твоего звонка.

— Раньше не было ни малейшей возможности, — солгал я. Он не поверил, хотя и не сказал об этом.

— Мог бы ты ко мне приехать?

— Прямо сейчас?

— Желательно.

— Не на чем, к сожалению.

Рано или поздно все равно пришлось бы идти к нему с повинной и каяться, как напроказившему мальчишке. Видно, чему быть, того не миновать.

— Где ты находишься?

Я сообщил свои координаты, и через три минуты его служебный "мерседес" приехал за мной.

Управление полиции на Харамбе-авеню гудело как потревоженный улей. У входа меня ждал офицер. Мы поехали в лифте на самый верх. Офицер подвел меня к кабинету Омари и плотно затворил за мной дверь.

Кабинет ничуть не изменился со времени моего предыдущего визита: просторно, много воздуха, стерильная чистота. Даже намека на табачный дым нет, вообще никаких запахов. Одна стена сплошь увешана картами и плакатами с приметами разыскиваемых преступников. У другой — забитый до отказа книжный шкаф. Две оставшиеся стены представляли собой огромные зашторенные окна. Одно из них выходило на Харамбе-авеню. На большом письменном столе, стоявшем посредине, горела лампа под абажуром.

Комиссар Омари со своего места внимательно разглядывал меня. Мягкий свет настольной лампы падал на его невозмутимое лицо. Вид у меня, наверно, был аховый: одежда в клочьях, изваляна в пыли. Однако он ничего на этот счет не сказал, а предложил мне сесть.

Ступая по толстому ковру, я подошел к столу и опустился в кресло напротив Омари. Он продолжал разглядывать меня.

— Сэм мне передал, что вы хотите меня видеть, — сказал я, нарушая неловкую паузу.

Комиссар кивнул. И тут я засомневался, правильно ли сделал, обратившись к нему.

— Я собирался позвонить вам завтра, — продолжал я, — но сегодня вечером меня едва не убили. Вот я и подумал, что больше откладывать не стоит.

— Разумно, — заметил Омари. — Кто же пытался тебя убить?

— Двое белых.

Он снова кивнул, словно одобряя их намерение, а затем спросил:

— За что?

Я затряс головой и честно ответил:

— Не знаю.

С минуту он молчал, уставясь на меня.

— И у тебя нет никаких предположений?

— Нет.

Омари терпеливо вздохнул. Нам с ним уже случалось играть в эту игру. Тот, кто первым выходил из себя, терял сразу несколько очков.

— Кто эти белые? — был следующий вопрос.

— Точно не знаю.

— Точно не знаешь? — переспросил он.

— Нет.

Комиссар кивнул.

— Где они?

К этому вопросу я был готов — продумал ответ еще в полицейском "мерседесе".

— Один валяется в лесу Нгонг с пулевым отверстием в переносице, — сказал я негромко. — А насчет второго ничего не знаю.

Омари нажал кнопку звонка, вмонтированную в стол.

— Начнем с самого начала. Отправим группу на розыски тела, а ты тем временем доскажешь остальное.

Его предложение было разумным, и я испытал облегчение. Дверь распахнулась, вошел дежурный инспектор. Комиссар отдал ему необходимые распоряжения, а я объяснил, где искать тело.

— Там должен быть и мой револьвер, — сказал я и быстро добавил: — Заметьте, из него не сделано ни единого выстрела.

Взгляд инспектора задержался на моей окровавленной одежде.

— Доложите мне лично, — сказал Омари.

— Слушаю, сэр.

— Только не наследите там. Не исключено, что придется передать это дело ребятам из криминалки.

— Слушаю, сэр! — Офицер отдал честь и поспешно вышел.

После его ухода в кабинете воцарилось томительное молчание. Криминальная полиция! Ничего себе! Тут только я смекнул, что мое положение гораздо хуже, чем я предполагал.

Комиссар Омари кивнул, приготовясь слушать.

— Итак, с самого начала, — напомнил он, — и не части!

И я действительно все ему выложил. Впервые с тех пор, как заварилась эта каша, мой ум был чист, ясен и свободен от всяких предубеждений. Слишком поздний час, решил я, надо и его, и себя пощадить, бессмысленно что-либо утаивать от Омари…

16

Мы сидели молча, глядя друг на друга в упор. Мне потребовалось минут тридцать, чтобы все рассказать комиссару. Часы показывали второй час ночи, я был совершенно изнурен — день выдался нелегкий.

Комиссар Омари поднял телефонную трубку и велел принести кофе, затем вызвал к себе инспектора Сэма Вайте.

Сэм появился одновременно с кофе, вежливо кивнул мне и сел на предложенный стул. Вид у него тоже был утомленный.

Комиссар поднялся.

— Я оставлю вас вдвоем на десять минут. Обменяйтесь информацией, так сказать, для полноты картины.

Едва закрылась дверь, как Сэм набросился на меня:

— Говорят, тебя хотели убить?

Я кивнул:

— И были близки к цели.

— Кто?

— Точно не скажу. То есть опознать я их, конечно, смогу, знаю даже имена, но кто они на самом деле, понятия не имею.

Сэм неуверенно кивнул, а я только развел руками.