Современный кенийский детектив

Он схватил телефонную трубку, набрал нужный номер и объяснил ситуацию. Потом, прикрыв рукой микрофон, шепотом спросил, отчего такая срочность.

Я пожал плечами. Он подмигнул мне и затараторил в трубку:

— Там тяжелобольной. Его надо осмотреть, оказать помощь и, если удастся, вывезти.

Выслушав ответ, он поблагодарил диспетчера и повесил трубку.

— Через десять минут взлетим, — сказал он мне. — Это обойдется вам в шесть тысяч шиллингов.

У меня было при себе всего три тысячи. Остаток я уплатил немецкими марками, полученными от фон Шелленберга, и ровно через десять минут красно-голубой одномоторный "чироки" уже выруливал на взлетную полосу. Пилот в последний раз проверил приборы, дал полный газ, отпустил тормоза, и мы помчались по полосе, точно камушек, пущенный из рогатки.

Навстречу нам несся высокий забор — быстрее, еще быстрее. В последний момент, когда казалось, столкновения не избежать, забор нырнул под фюзеляж, мы поднялись в воздух и взяли курс на восток. Преодолевая встречный ветер, самолет быстро набрал высоту, лопасти пропеллера мерно рубили воздух. Пригороды Найроби остались позади, и вскоре под нами уже тянулась унылая равнина Капити.

Я вытер вспотевшие ладони о брюки и развернул газету, которую так и держал под мышкой от самого дома. Я перечел один из абзацев, и мне почти сделалось дурно — точно меня снова стукнули по голове. "Находящийся в Кении с официальным визитом личный представитель президента США д-р Уэллс откроет сегодня первую очередь водозаборного сооружения на территории заповедника Амбосели. Строительство объекта "Куко", начатое в ноябре прошлого года, осуществляется совместно Кенией и США…"

Я повернулся к пилоту.

— А быстрее эта штука лететь не может?

— Ради бога! — Он добродушно захохотал и дал полный газ.

Мотор загудел, рассекая ветер, но я не заметил, чтобы скорость возросла.

— Идем на пределе, — закричал пилот. — Чтобы лететь быстрее, нужен реактивный двигатель.

Я смотрел в окно на серовато-зеленые просторы, стараясь не думать о том, что меня ждет.

— Спокойно, старина, — подбодрил меня пилот. — Будем вовремя, поспеем к сроку — вот увидишь!

Я был бы рад, если бы мне передалась его уверенность. Интересно, комиссар уже поставлен в известность?

Самолетик точно завис в небе.

17

Через сорок пять минут мы были над "Баобабом". Пилот дважды облетел охотничью гостиницу, подавая условный знак, чтобы за нами на посадочную полосу выслали джип, а потом плавно приземлился на лужайке, окруженной колючим кустарником. Принадлежавший гостинице "Пежо-504" уже ждал нас подле стоящего на приколе точно такого же "чироки", окрашенного в голубой и серебряный цвет, с регистрационным номером КАЙ-203А.

— Это наш самолет, — сказал мне летчик.

— Знаю, вчера в нем летел.

— Мне ждать вас здесь? — спросил он.

— Поедем в гостиницу, — ответил я. — Неизвестно, сколько времени все это займет.

Он запер кабину и поспешил занять место в "пежо". Я приказал водителю мчаться в гостиницу. Повторять приказ не пришлось — через три минуты мы уже прибыли на место.

Едва водитель затормозил у подъезда, как я выскочил из машины и побежал к портье.

— Номер двести двадцать семь!

Он ответил моментально, как автомат:

— Выехал два часа назад, сэр.

Другого я и не ожидал. Метнувшись назад к машине, я едва не сбил с ног пилота. Ключ торчал в замке зажигания, а времени на объяснения не было. Я вытащил водителя из кабины, он упал на гравий и только замычал от неожиданности. Я пустил "пежо" вскачь, несмотря на надолбы, сделанные для того, чтобы водители не гоняли по территории гостиницы. И вот я на шоссе!

У меня оставалось около получаса или того меньше. Машина, скатившись вниз по пологому спуску, свернула на юг, к возвышающимся в отдалении горам Ингито. Педаль газа прямо-таки ушла в пол; ревя и закручивая спиралью пыль, "пежо" мчался по долине Олоболоди. Пыль медленно оседала на кроны акаций. Оставалось километров пятнадцать, но мне казалось, что я никогда не достигну гор, они словно бы отодвинулись на другой край света — вопреки всем картам и указателям. Я не спускал ноги с педали газа, стараясь выжать из мотора все до последней капли. Машина дребезжала, как груда металлолома, она едва удерживалась на дороге, а горы не приближались ни на пядь.

Я вспомнил про огневые просеки, вдоль которых возил меня Брайан. Сжав до боли челюсти, я направил "пежо" с дороги на рытвины и кочки.

Машина тряслась, как дворняжка, пытающаяся сбросить с себя блох, рев двигателя, наверно, слышен был аж на границе с Танзанией.

Я впился в баранку, "пежо" скакал по кочкам, как испуганная газель. Но у него была надежная подвеска, и он безупречно слушался руля. Я вел машину по самому центру огневой просеки на скорости, которую в иных условиях не осмелился бы выжать и на асфальте.

Я проскочил поворот и заметил это не сразу. Пришлось пускать в ход ручной тормоз. "Пежо" встал на дыбы, потом с грохотом приземлился — так, что у меня все кости загремели. Потом машина дважды повернулась вокруг оси и замерла в том направлении, откуда я приехал.