Современный кубинский детектив

Лиана только что ушла. Ее первое донесение не назовешь удачным. Но по-другому быть не могло. Бедняжка и так покрылась испариной, переступая порог. Это всегда случается с теми, кто приходит на первую встречу. Из машины я видел, как Лиана пересекла улицу. Она несколько раз посмотрела в одну сторону, в другую, миновала дом, где я должен был ее ждать, даже не взглянув на дверь.

Потом поднялась двумя кварталами выше. Когда Лиана повернула обратно, я направился к подъезду и вошел.

Лишь минут через восемь она постучала. По лицу ее было видно, как она волнуется. Я улыбнулся ей. Она справилась с первым заданием, а этот шаг особенно труден для таких, как Лиана, — их постоянно раздирают противоречивые чувства.

— Добрый вечер, Лиана.

Я впервые назвал ее этим именем, а настоящего никогда больше не произнесу.

5

8.00 вечера

Худощавая женщина погасила сигарету. Взяла сумочку, встала и наклонилась к тем, кто сидел за столом.

— Пойду сделаю пи-пи. Сейчас вернусь.

Она обогнула стол, пошла по длинному широкому коридору и у двери туалета обернулась. Коридор был пуст. Тогда она быстро вошла в телефонную будку и набрала номер. Слушая звучавшие в трубке гудки, выглянула наружу. Никого.

Ей ответили.

Вот не подумала бы, что способна произвести обыск в чужом доме. Когда он передал мне это задание, моим первым побуждением было отказаться. Но он даже не стал слушать мои сбивчивые возражения, а просто назначил встречу в кинотеатре «Ривьера» и назвал место, где я должна сидеть. В этот час народу в кино почти не было. Я догадалась о его присутствии, лишь когда он попросил разрешения пройти. Он оперся на ручку кресла, где лежала моя рука, и я почувствовала в ней ключ. А он прошел дальше и сел через несколько рядов. На меня он не обращал никакого внимания, хотя я продолжала на него смотреть. Через несколько минут я покинула зал.

Даже в автобусе я все еще сомневалась, что смогу это сделать, а сойдя на остановке, совсем растерялась. Я побрела по улице, где жили Лефевры, то замедляя, то ускоряя шаги. Я не знала, подождать ли, пока пройдут люди, оказавшиеся рядом со мной, или смешаться с ними.

Когда я вошла в садик, сердце, казалось, было готово выскочить из груди... Затаив дыхание, я вставила ключ в замок. А что, если кто-нибудь случайно окажется дома? Он сказал мне, что приняты все меры, что никого не будет, — ну а вдруг произойдет что-нибудь непредвиденное? Ведь и я сама иногда возвращаюсь в неурочное время — захочется вдруг побыть дома. Я прикрыла за собой дверь. В доме стояла мертвая тишина, все окна и двери заперты, даже боковое окно на лестнице.

Сердце по-прежнему колотилось. Я решила было обойти весь дом и увериться, что он действительно пуст, но, направляясь к гостиной, отбросила эту мысль. Слишком много времени пришлось бы потерять, а оно мне так дорого. Нельзя задерживаться ни одной лишней минуты. Наверняка без меня все проверили.

По лестнице я поднялась на второй этаж, прошла по маленькому коридору и оказалась у дверей Беттининой студии, расположенной в некоем подобии башенки.

Мне хорошо знакома эта комната, похожая на стеклянный фонарь. Вот книги Беттины на французском и испанском: произведения классиков, которые она иногда читала вечерами; ее гордость — книги по искусству; поваренные, куда она частенько заглядывала, чтобы приготовить нам какой-нибудь сюрприз; брошюры о народном ткачестве, о том, как обставить дом, полицейские и шпионские романы, от которых она была без ума...

И повсюду — керамика Беттины: сосуды, пепельницы, статуэтки. Я их потрогала. Мне вдруг показалось, что Беттина здесь, в этой комнате, которую называла «мои апартаменты». Это напыщенное выражение, наверное вычитанное в каком-то романе, приятно щекотало ее тщеславие.

На софе валялись модные журналы. Магнитофон, проигрыватель, карта Кубы, которую она изучала с таким тщанием, будто готовилась к экзамену по географии. Я вспомнила, как она любила ошарашивать нас вопросом: «Так вы не знаете, где находится?..» — и произносила одно из тех названий, что на картах печатают самым мелким шрифтом. А вот и ее кораллы.

Тут я вспомнила, что нахожусь в этой комнате с определенной целью, принялась лихорадочно искать кассету, о которой упомянула Делия. На магнитофоне ее не было. У меня перехватило дыхание при мысли, что придется прослушать все записи, пока я не найду нужную.

Было душно, и захотелось открыть окно, но я понимала, что это было бы безрассудством. Потом захотелось курить, я подавила и это желание, боясь забыть где-нибудь окурок. Я все переворачивала вверх дном, но старалась затем положить вещи на старое место. Мне начало казаться, что более опытному сотруднику было бы легче справиться с этой работой, и уж совсем неубедительно для меня звучали сейчас доводы насчет того, что мое появление не удивит соседей и поэтому должна пойти именно я, и никто другой.