Современный политик: охота на власть

Этим притязаниям способствовали различные причины. С III века, особенно же в IV веке, западные церковные писатели стали насаждать представление о том, что в церкви кроме невидимого существует еще и видимый глава. Этим, по их утверждениям, достигается всеобщее единство церкви (Комментарий 1). Таким главой они признавали римского епископа, главу всемирного города, наследовавшего власть апостола Петра, который, по их утверждениям, был князь епископов (Комментарий 2). Римские епископы старались такие ошибочные утверждения проводить в церковной и политической жизни.

Начиная с IV века им в этом помогли обстоятельства церковной и политической жизни. В 328 году император Константин Великий начал создавать новую столицу в Византии, названную потом Константинополем. С его переездом туда в 330 году римский епископ сделался более свободным от непосредственного влияния императорской власти. Во время ереси Ария, когда императорская власть еще поддерживала ариан, папа Юлий (336~352 гг.) проявил себя строгим ревнителем православия. В Риме оказывалась поддержка православным епископам, искавшим там убежища. В то время на папу и на Востоке начали смотреть как на единственного защитника веры и церкви.

Ко времени второго Вселенского собора папы настолько дорожили своим авторитетом, что не допускали возможности равенства с ними константинопольского епископа. Папа Дамас заявил протест по поводу этого определения на соборе. Когда Рим стал столицей западных императоров, то значение пап еще окрепло. Император Валентиан III в 445 году утвердил власть папы над всеми церквами Запада, провозгласив, что мир в церкви будет только при признании всей церковью главой единого правителя. Папа Лев I Великий, при котором был издан этот закон, смотрел на себя как на правителя всей церкви. Сознанием верховного авторитета проникнуты его замечательные по православному образу мыслей послания, которые он писал во время монофизитской смуты[94] в ответ на запросы восточных епископов. На четвертом Вселенском соборе (451 г.) большое значение имели его легаты. Папа Лев I, убедив себя, что римский епископ имеет всю полноту власти в церкви, был недоволен 28-м правилом четвертого Вселенского собора, подтвердившего равенство константинопольского патриарха с римским.

Падение Западной Римской империи в 476 году еще более возвысило пап во мнении западных народов. При господстве в Италии варварских германских племен они оставались единственными представителями порядка и защитниками народа. Когда император Юстиниан отнял Италию от готов, он одновременно ограничил стремление пап к независимости. Но когда Византия не смогла защитить Италию от лангобардов[95], то восстановилось прежнее высокое положение пап в понимании народа. Постепенно и сами византийские императоры начали с уважением относиться к могуществу пап. Независимость эта все прочнее утверждала мнение о главенстве в церкви римского епископа. Папы отвергли почетный титул вселенского, который в 587 году был присвоен константинопольскому патриарху Иоанну Постнику. Епископ Арсений в своей «Летописи церковных событий», излагая события, происходившие в 589 году на Константинопольском соборе, пишет: «Патриарх Константинопольский, извещая и Папу о происходившем на Соборе, подписался как „архиепископ Константинопольский и Вселенский патриарх“. Титул Вселенского уже издавна усвоялся патриархам Константинопольским в указах императорских в том же, без сомнения, смысле, в каком и председатель коллегии двенадцати учителей, заведовавший преподаванием наук в империи, назывался „вселенским учителем“. Но Папа Пелагий счел это превозношением и запретил своему апокрисиарию, архидиакону Лаврентию, участвовать в служениях с патриархом» (…) Но это не помешало папам принять вскоре от императора Фоки дарованный им титул «вселенский». Папы оказались защитниками православного учения в VII веке во время монофелитской ереси[96] и в VIII веке во время иконоборческих смут. Они решились даже отказать в повиновении восточным императорам-иконоборцам (Комментарий 3).