Современный политик: охота на власть

Даже если мы будем говорить, что речь идет не о «жесткой», а о «мягкой» промышленной политике, которая не сводится ни к дирижизму, ни к восстановлению производств; даже если мы будем говорить о том, что современная промышленность не сводится к производству, а включает в себя и систему управления, и рекламу, и финансы и инвестиции, то все равно в реальности это приведет лишь к восстановлению заводов, имеющих гарантированный государством сбыт. В начале XXI века — это безумная затея, закрепляющая отсталость России навсегда. При этом консервируется не только индустриальная (в лучшем случае — постиндустриальная) структура «реального сектора», но и система государственного управления, которая никак не может отойти от отраслевого принципа, адекватного советской структуре планового управления. Выработка промышленных приоритетов или частно-государственных больших проектов не должна являться предметом заботы власти или предметом политики. Даже если такие проекты планируются, то смысл их должен заключаться не в промышленном росте или в росте финансовых поступлений, а в реализации собственно властных функций. Это прирастание осмысленности жизни населения и соответственно формирование народа; мобилизация народа на освоение (не обязательно территорий); создание системы «социальных лифтов»; рост доверия и формирование механизма накопления в стране. В этих и подобных рамках уже могут разрабатываться и промышленные проекты.

Современная хозяйственная ситуация в России и задачи власти

В СЕГОДНЯШНЕЙ РОССИИ создаются «гиганты государственного капитализма». Эту тенденцию можно четко проследить на примере Газпрома (сделка с «Роснефтью»), ЮКОСа и продажи «Юганскнефтегаза» и пр. Это будут масштабные и сверхкрупные вертикально интегрированные компании, которые базируются на выпуске продукции первого уровня переработки — на нефти, лесе, металлах, газе, электроэнергии. Это не будут моноотраслевые компании — они постепенно так или иначе включат в себя те производства (в том числе и высокотехнологические), которые нужны им для обеспечения собственной деятельности. Нефтяные компании возьмут под контроль трубников, Газпром — производства турбин и спутников связи, электроэнергетики — промышленную электронику, металлурги — сборочные производства т. п. Последние пойдут на это, поскольку в рамках таких корпораций им будет обеспечен сбыт.

Этот процесс идет в основном по двум причинам. Во-первых, гигантские холдинги соответствуют принципам планового управления, которое привычно для российских управленцев, — их и легко контролировать, и сами они внутри себя воспроизводят (в меньшем масштабе) систему производственно-финансового контроля и управления. Никаких иных конструкций российские управленцы строить не умеют. Во-вторых, сверхкрупные структуры смогут быть конкурентоспособными в мире, а тем самым — и инвестиционно привлекательными. Они смогут успешно включиться в мировой рынок, получить системных инвесторов.

Государственный контроль за этими «чоболями» нужен в первую очередь для того, чтобы обеспечить правильное использование средств от экспорта.

Вопрос государственной политики стоит теперь так: что означает это «правильное использование»? Должен ли это быть возврат средств в Россию, где власти начнут разворачивать инфраструктурные проекты? Или необходима какого-то рода экспансия (как это делает сейчас РАО ЕЭС)? Или нужно все средства пустить на развитие высокотехнологичных производств военного назначения?

Сегодня власть рассматривает в качестве основных именно эти три направления, и идет лишь обсуждение того, на каком варианте выбора приоритетных проектов остановиться. Однако на любом из этих путей Россию ждет не возрождение, а неизбежные и очень серьезные проблемы.

Проблемы

Предположим, что власти инициируют создание ряда частно-государственных проектов инфраструктурного (или высокотехнологического) характера, одновременно поддерживая создание конкурентоспособных сырьевых компаний-гигантов. (Вот как сейчас наконец принято решение о строительстве Восточного трубопровода.) С какими последствиями в результате столкнется Россия?

Во-первых, серьезно просядет потребительский рынок. Инфраструктурные проекты потребуют серьезных вливаний, поэтому общий уровень жизни расти не будет, а это значит, что с потребительского рынка будут вытеснены европейские и российские товары в пользу китайских, турецких и малайских. Единственным сектором отечественного производства потребительских товаров, который сохранится, будет производство массовых товаров для малоимущего населения: пенсионеров, бюджетников и т. п. Европейские компании вынуждены будут сократить свое присутствие, и на оставшееся место хлынет дешевая кустарная азиатская продукция.