Современный польский, чешский и словацкий детектив

Какие-либо отвлеченные рассуждения были в этом случае бессмысленны. Самое лучшее, что я мог сделать, — это выспаться после всех неожиданностей и переживаний последних суток.

ГЛАВА 19

С центрального вокзала в Варшаве я сразу же позвонил Кристине. Информация, полученная от нее, звучала весьма утешительно:

— Позавчера старик отложил свои удочки и отбыл в Краков. Оттуда должен сегодня вылететь в Гданьск… К счастью, какие-то дела для него гораздо важнее твоих убийств и он полностью поглощен ими.

— Обо мне не спрашивал?

— Спрашивал. Я ответила, что у тебя все в порядке. А НД сегодня поехал за «зимом», оставил тебе письмо в лаборатории. Ковальский и Емёла сидят в твоем кабинете здесь, в управлении. Возятся с какими-то марками…

— Гм, — хмыкнул я себе под нос. — На полковника снизошло вдохновение, и он поехал кого-нибудь инспектировать. По мне, лучше встретить десяток убийц со шприцами, наполненными ядом, чем его!

С Ковальским и Емёлой я решил встретиться позже. Сейчас меня интересовали новости, оставленные НД.

Вскоре на правах гостя я попивал в кабинете НД кофе, поданный секретаршей, и читал:

«Вчера мне пришло в голову, что, возможно, у Беранека есть в Польше родственники с той же фамилией и он обещал через них передать обоим подлецам долг за серию «Где моя родина». Наведя справки в адресном бюро, мы узнали, что адвокат Беранек проживает на том берегу Вислы, в Праге, на Французской улице (Олесь его знает, это весьма уважаемый филателист). Беранека сейчас в Варшаве нет, он поехал с туристической группой в СССР. Мингель и Трахт вчера утром, когда ты летел в Прагу, были у него и ушли ни с чем. Разумеется, своего адреса не оставили. Беранек возвращается в Варшаву через неделю… Постарайся пойти по следам Аля. Сам я о нем ничего не узнал. Нужно бы наконец как следует изучить мальчишек-перекупщиков. Помнится, твой Юзек, который должен был предупредить Мингеля, говорил о каком-то Генеке…»

Как следовало из дальнейшего содержания записки НД, Ковальский и Емёла, в то время, когда я выходил из самолета в Праге, закончили обыск в комнате Трахта и в бывшем номере Мингеля в отеле «Бристоль».

«Единственное, что мы еще не смогли отыскать, — это коллекцию «За лот». Ты должен любой ценой добраться до Аля. Других возможностей предотвратить новое убийство нет», — подчеркивал в конце письма НД.

Меня воодушевило известие о том, что благодаря подслушанному разговору Мингеля и Трахта из тех марок, что пропали после убийства, удалось найти почти все.

Я срочно должен был заняться компанией мальчишек-перекупщиков и добраться до Генека.

Юзек, который был послан предостеречь Мингеля, видел Генека, говорившего с Трахтом. Значит, если Генек знал Трахта, он мог знать и Аля. Чтоб совершить еще одно убийство и грабеж, Мингель или Трахт должны связаться с Алем.

Адвокат Беранек был реабилитирован и находился вне подозрений. Он, покупая серию марок «Где моя родина», наверняка не знал об убийстве коллекционера.

Такова была ситуация, но, прежде чем пойти в свое управление и поговорить с Ковальским и Емёлой, я решил… допросить маму!

Другого человека, контакты которого с мальчишками-перекупщиками были столь же тесными, я не знал.

По дороге домой я на всякий случай купил цветы. Букет должен был облегчить установление взаимопонимания. Я рассчитывал, что мне удастся вымолить прощение за белые «Дилижансы».

Мама была не слишком любезна.

— Кажется, тебе нравится не ночевать дома? Тебя не было два дня, — заметила она. — Если совместное ведение хозяйства тебя не устраивает, то, пожалуйста, мы даже можем поделить горелки на газовой плите. Могу также купить кусок мела и обозначить в обеих комнатах границы наших интересов. За цветы благодарю. Они символичны, так как завяли и выглядят такими же замученными, как и ты!

«Уф-ф! — вздохнул я про себя. — О женщина, неужели разговаривать иначе ты уже не можешь?»

Чтобы чего-нибудь добиться, я решил быть любезным.

— Может быть, у тебя есть… новые классики, мама?

Мама раздумывала: «Войти с ним по довольно-таки интересному вопросу в контакт или нет? Показать или нет?»

Победило первое.

— Если хочешь, могу тебе показать, — сказала она любезно.

Я подошел к столику.

— Вот «Ньюфаундленд» с моржом, вот «Фолклендские острова» с королевой Викторией, «Бразилия» с Дон-Педро, «Мексика» с императором Максимилианом… — листала мама страницы альбома, где у нее были размещены первые выпуски марок.

— У тебя это… тоже от перекупщиков?…

— Нет. После неприятности с «Дилижансами» я со спекулянтами дела не имею. На этот раз мои классики из солидных источников. Большую партию я приобрела совместно с симпатичной блондинкой из филателистического магазина. У серьезного коллекционера…

Она вынула из сумки лист бумаги и, водя по нему карандашом, рассказывала:

— «Барбадос», «Бермуды», «Тобаго», «Занзибар», «Тринидад» и другие мне пришлось уступить моей приятельнице, так как не хватило наличных денег. Но классики, которые ты сейчас смотришь, ведь хороши?

— Конечно. Позволь мне посмотреть по списку, что там вообще было?

— Пожалуйста!