Современный польский, чешский и словацкий детектив

Но если быть точным, нельзя забывать, что именно главный свидетель, Ярослав Ленк, присутствовал в самом начале нашего дела. Хотя некоторые факты, рассказанные им, по прошествии пяти месяцев приобрели другое освещение и в то же время, напротив, им не были раскрыты некоторые обстоятельства, необходимые для того, чтобы в моем повествовании не было неприятных пауз. Итак:

Ярослав Ленк, 27 лет, сотрудник Государственной безопасности в чине старшего лейтенанта, выполняющий специальные задания, не женатый (что для нас имеет значение), проживающий в Праге XII, но в данный момент (в ноябре 1951 года) находящийся в больнице, рассказывает следующее:

«27 июня 1951 года в восемь часов утра я получил приказ ровно в полдень явиться в полной форме в Национальный банк. Мне не сообщили конкретно о моем задании, и я не был до этого знаком с Франтишеком Будинским, одним из директоров Национального банка.

В кабинете товарища Будинского меня представили трем лицам, ожидавшим моего прихода. Один из них, сержант Врана, оказался сотрудником Государственной безопасности. Он поступал в мое распоряжение. Двое других были банковские служащие лет сорока пяти, солидные, подчеркнуто вежливые люди. Их фамилии Шрамек и Войтирж. Мне показалось, что они сознают всю важность задачи и что выбор пал на них как на людей исключительно надежных и толковых… Согласно приказу, я проверил документы и полномочия Враны, Шрамека и Войтиржа, осмотрел оружие Враны и оба пистолета, которыми были вооружены Шрамек и Войтирж, и как руководитель группы нашел все в полном порядке.

Затем товарищ Будинский привел всю нашу четверку в подвальное помещение банка, где находились сейфы.

Здесь же меня познакомили с моим заданием: обеспечить безопасность перевозки в Братиславу двадцати миллионов крои в тысячекронных купюрах. Эти недавно отпечатанные банкноты должны были постепенно заменить в хождении старые деньги.

Банковские служащие открыли стальную дверь сейфа, где лежали аккуратные пачки тысячекронных купюр.

Деньги, отправляемые в Братиславу, хранились отдельно в двухстах пачках. Начальник отдела брал пачки по одной и передавал Будинскому. На обертке каждой пачки была печать с тремя грифами. Будинский осматривал пачку за пачкой, тщательно проверял, не повреждена ли обертка. Делал он это очень внимательно, с большой добросовестностью и передавал пачки Шрамеку. Шрамек действовал еще придирчивее, словно не доверяя контролю Будинского. Так же вел себя и Войтирж, который в свою очередь словно не верил Шрамеку. Брал пачки и укладывал на стол, куда тем временем поставили деревянный ящик с двумя замками. Ящик был не менее метра в длину, сантиметров сорок в высоту и полметра в ширину.

Наконец оба служащих закрыли сейф, каждый собственным ключом, и подошли к столу. И снова пересчитали пачки с купюрами. Затем Войтирж еще раз пересчитал пачки и деньги в них под внимательными взорами остальных. Шрамек выравнивал каждую пересчитанную пачку, складывал деньги в ящик, тоже под контролем нескольких пар глаз, Все деньги, уложенные в ящик, пересчитали еще раз и наконец ящик закрыли. Оба замка щелкнули одновременно. Ключики поделили между собой Войтирж и Шрамек. Хотя я присутствовал при подобной процедуре впервые, мне казалось, что все делается как положено.

Войтирж и Шрамек хранили неприступное молчание. Казалось, миллионы крон, проходившие в течение многих лет через их руки, приучили их свысока и презрительно смотреть на мир, где по-прежнему царят деньги. Я про себя назвал их ходячей добродетелью».

С Ярославом Ленком я, правда, беседовал уже значительно позже. Прошло немало времени, прежде чем мы допросили его впервые и он смог более четко и подробно рассказать о своих впечатлениях и наблюдениях: некоторые из этих наблюдений впоследствии помогли разобраться в происшедшем, и я сейчас начну прямо с них.

«Ящик с деньгами обвязывается крест-накрест, — показывал Ярослав Ленк. — Веревка специально пломбируется. Сделал это Будинский. Как только он кончил, ящик с деньгами стал уже нашей заботой. Этот ящичек с двадцатью миллионами был на вид совсем невелик.

Банковский служащий нес его с легкостью. Врана и я вышли во двор. Ящик погрузили в большой автомобиль. Мы с Враной сели по обе стороны ящика, лежавшего на сиденье. Подошли Войтирж и Шрамек в сопровождении двух банковских служащих и заняли откидные сиденья перед нами. Служащие простились с нами быстро, но сердечно. Шофер, превосходно знавший свои обязанности, включил мотор. Мы ехали в шестицилиндровом закрытом «мерседесе».

Я и Врана прихватили с собой по две плитки шоколада, несколько бутербродов, колбасу и по термосу с чаем.

Шрамек и Войтирж держали в руках портфели с едой и большие термосы.