Современный польский детектив

— Погодите, погодите… — Майор задумался. — Действительно, лицо Ярецкого было изуродовано до неузнаваемости. Опознан он был по одежде, а также по общему сходству телосложения. Да, интересно, прямо-таки фантастично! Но уверены ли вы, меценат, в своем открытии?

— Абсолютно. Могу подписать официальный протокол, и даже с примечанием, что за ложные показания готов нести ответственность…

— Предположим, вы не ошибаетесь. Как же в таком случае все это понимать?

— В конторе с Ярецким разговаривал и наш курьер Францишек Медушевский. Он тоже должен опознать убитого.

— Медушевский сейчас в конторе?

— Если не вышел куда-нибудь по делам.

— Позвоните ему, пожалуйста, и, если он на месте, попросите приехать на Очку и подождать нас там. Но не объясняйте ему, в чем дело. Лучше, если он не будет подготовлен.

Адвокату повезло: к телефону подошел сам Францишек. Он был немного удивлен столь необычной просьбой, но обещал взять такси и, не задерживаясь, приехать на Очку.

— Прекрасно, — обрадовался Калинович. — Ну, едем и мы. Сейчас постараюсь раздобыть служебную машину.

— Не нужно, — остановил его адвокат. — У меня здесь «фиат».

— Когда майор и адвокат приехали на место, из такси выходил Францишек. Рушинский представил его майору.

— Сейчас мы покажем вам труп мужчины, — сказал майор. — Постарайтесь вспомнить, встречали ли вы когда-нибудь этого человека. И если да, то где? Может, вспомните также и его имя.

— Предпочел бы посмотреть на дивчину, живую и молоденькую. Но, как говорится, ничего не поделаешь, нужно.

Спустились в подвальное помещение. Работник прозекторской снял с покойника простыню.

— Узнаете?

Францшпек Медушевский долго всматривался в лицо убитого.

— Вроде бы видел… в нашей конторе. Недавно. Месяц, может, два назад. Он ведь приходил к вам, пан меценат?

Адвокат не ответил. Он не хотел ничего подсказывать Францишку.

— Вот и зуба впереди нет… Одет был в серый костюм. Сидел на третьем стуле от входа. Пожалуй, это…

— Вижу, вы уже припоминаете, — ободрил его майор.

Вспомнил! Пан меценат еще не хотел его принимать, так как у него было свидание с одной такой рыжей, с той, что ходила перед этой блондинкой, что сейчас…

— Пан Францшнек, это к делу не относится! — Адвокат дал понять курьеру, чтобы тот прекратил воссоздавать мозаику хорошеньких дам, навещавших его в нотариальной конторе.

— Вспоминаю, вспоминаю… — Курьер все более обретал уверенность. — Дал мне пятьдесят злотых, чтобы я уговорил вас принять его. Твердил, что у него очень важное дело, что ему нужно обязательно поговорить с вами. Потом я бегал в «Шанхай», где вас ждала эта…

— Не отвлекайтесь, пан Францишек, — снова одернул адвокат.

Решительно, этот Францишек стал чрезмерно болтлив и слишком много себе позволяет.

— Пан меценат его принял, — продолжал Медушевский. — Я и фамилию его вспомнил. Ярецкий его фамилия, тот самый, что оставил у вас завещание, а потом разбился… Но как же так? — Францишек смешался и замолк. — Или я что-то путаю?.. Ведь тот давно уже… да и вы, я знаю, были на его похоронах…

— Об этом потом. А сейчас скажите одно: это Ярецкий?

Если б я не знал, что Ярецкий убился в мае, и не слышал, что вся голова у него была размозжена, я ответил бы: это Ярецкий. Лицо вроде совсем не изменилось, но я-то видел его живого, а теперь вот — на столе…

— Этого достаточно. Благодарю вас, пан Медушевский. Если возникнет необходимость, мы пригласим вас в милицию, во дворец Мостовских, для подписания протокола.

— Завсегда подпишусь под тем, что сейчас сказал, — заверил Медушевский.

Они вышли из прозекторской. Адвокат отвез Медушевского в контору, а затем с майором вернулся в управление милиции.

— Итак, — начал майор, уже сидя за своим столом, — случилось чудо. У нас есть один покойник — Влодзимеж Ярецкий — и два его трупа. А так как чудеса случаются лишь при игре в карты, и притом лишь когда партнеры господь бог и Моисей, попытаемся наш поразительный случай объяснить каким-либо земным образом. У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

— Есть одно, но, признаюсь, самое неправдоподобное, хотя как нельзя лучше согласующееся с делом Ярецкого, с его завещанием.

— В нашем случае самая неправдоподобная версия может оказаться правильной.

— Итак, предположим, что Ярецкий по тем или иным, только ему ведомым причинам, решил исчезнуть. Исчезнуть не вообще из мира сего, а только из поля зрения семьи и знакомых, может, даже уехать из Польши, с тем чтобы где-то в другом месте начать новую жизнь. Такое, как известно, случается и не является чем-то необычным.

— Случается, и достаточно часто, — добавил майор. — Только в Соединенных Штатах ежегодно такого рода побеги совершают свыше сорока тысяч человек. Там даже существует особое частное агентство, занимающееся розыском беглецов.