Современный польский детектив

— Ну, и что же вам жена приготовила на ужин?

— Я уже вам говорил, гороховый суп и хлеб. Когда Белецкий вошел, я как раз сидел за столом и ел.

— А котелок, какой? Солдатский?

— Солдатский, двойной. Когда надо — на два блюда. В тот раз во второе отделение жена положила хлеб.

— Давайте вернемся к Белецкому. Что потом?

— Остановился, видит, что я ем, сказал: «Приятного аппетита, пан Лабусь, я уже закончил свои дела, а вам сидеть здесь до утра…» Посмотрел на часы, тогда и я поднял голову и посмотрел, сколько времени. Потом Белецкий спрашивает: «Вкусный суп? Жена, наверное, на корейке сварила?» Я ответил, что вроде ничего себе, вкусный… Тогда он говорит: «Вы на ночь не наедайтесь, а то спать захочется!» Я не успел ему на это ничего сказать, потому что он рассмеялся, этим своим смехом, будто ворота заскрипели, и ушел.

— Кто-нибудь еще был в проходной, кроме вас?

— Нет, я и Белецкий…

Вахтер умолк и настороженно посмотрел на Выдму.

— Что вы замолчали, продолжайте. Значит, Белецкий ушел, а дальше…

— А дальше ничего не происходило. Я заканчивал, есть, и тут в проходную вошел Герман. Он заместитель начальника охраны и должен проверять посты. Я убирал котелок, когда он вошел, осмотрелся и спросил: «Как у тебя? Спокойно?» Я сказал, что спокойно, да и что могло быть?

— Тогда он предупредил, чтобы я был начеку, потому что в сейфе остались деньги. Но об этом я знал и без него, вот и ответил, что понимаю, как надо нести службу.

— Как вы разговаривали? Стоя?

— Нет, Герман присел, и мы закурили.

— И долго он сидел? Когда ушел?

— Как кончили курить. Повторил еще раз, чтобы не заснул, и ушел.

— Кто кого угощал сигаретами? Он вас или вы его?

— Точно не помню, — задумался вахтер, — кажется, он…

— Что вы делали, когда Герман ушел?

— Как обычно, что на посту можно делать? Прошелся по помещению, выглянул на улицу, потом в другую дверь вышел во двор. Все было тихо, спокойно, сел, немного почитал газету. Я человек, привыкший к такой работе, не замечаю, как тянется время, когда дел никаких нет. Так просидел до самого утра, и тут утром началась вся эта кутерьма.

Выдма не отводил глаз от лица вахтера:

— И это все?

— А что еще может быть? Рассказал все как на исповеди.

— Неплохо вы исповедуетесь, пан Лабусь. О грехах, значит, умалчиваете?

— Я? Умалчиваю? Надо же такое сказать, — искренне возмутился вахтер.

— Да. Никак не хотите признаваться, что после ухода Германа вы вздремнули. Прихватили несколько часиков.

Вахтер открыл рот, пытаясь что-то сказать, но молчал, испуганно всматриваясь в лицо Выдмы. Его реакция была так понятна и ясна, хотя он все отрицал, бормоча что-то невнятное под нос:

— Я… никогда в жизни, пан майор… Богом клянусь! Не спал я…

Майор резко оборвал его, чтобы сломить остатки упорства:

— Только не лгать! Я веду следствие об убийстве, а вы все время пытаетесь меня обмануть. Если не спали, значит, были в сговоре с убийцами, которые не могли спуститься в здание с неба. Если я не добьюсь от вас правды, отправлю в тюрьму, будете сидеть, пока не вспомните. Кроме того, вас предупредили об ответственности за ложные показания.

Вахтер опустил голову, уставившись в пол.

— Так как?.. Или вы говорите, как было… или… — Выдма оборвал фразу.

— Значит, так… Пусть будет, как будет… Узнает дирекция, да и Герман не простит мне этого… Не знаю, как уж случилось, но заснул… Первый раз в жизни с тех пор, как здесь работаю, хотите верьте, хотите нет.

— И долго спали?

— Часа три, пожалуй…

— Неплохо. Проснувшись, глянули на часы?

— Глянул. К двум подходило.

— Каково было самочувствие? Наверное, почувствовали себя бодрым, отдохнувшим?

— Нет, совсем наоборот. Кости ныли, потому как спал, положив голову на стол, башка трещала, никак с мыслями собраться не мог. Когда выпил воды, немного полегчало.

— Почему вы сказали, что вам Герман не простит этого?

— На следующий день он расспрашивал меня, не заснул ли я ненароком. Я поклялся, что ни на секунду глаз не сомкнул, а он терпеть не может, когда его кто надувает…

— Может — не может, надо было сразу говорить правду.

Отпустив Лабуся, Выдма соединился с дежурным.

— Какие новости? — спросил он его.

— Ничего нового, товарищ майор, никаких изменений. С дома не спускают глаз.

— Передайте, чтобы немедленно докладывали о малейших, даже самых незначительных переменах.

— Они получили такое распоряжение.

— Хорошо, я пока буду у себя.

Выдма попросил пригласить в кабинет Германа. Посмотрел на вошедшего внимательным, изучающим взглядом, но лицо вахтера с запавшими щеками, длинным большим носом, нависшим над маленькими, как у ребенка, тонкими губами, ничего не выражало, ни тени волнения. Он сел на предложенный ему стул, пригладил рукой редкие желтоватые волосы, тронутые сединой, едва прикрывающие лоснящуюся кожу головы, сообщил свои данные я с равнодушием ждал начала допроса.

— Вы являетесь заместителем начальника охраны? — Выдма не спускал глаз с Германа.

— Так точно, товарищ майор, но одновременно несу службу и как вахтер.

— Что входит в обязанности заместителя?