Современный Румынский детектив

— С улицы Икоаней звонил некто Онуцан Василе, сосед вашего самоубийцы, его квартира на третьем этаже, как раз под мансардой. Сообщил, что кто-то там ходит, на чердаке… слышен внизу шум и шага… Это его здорово напугало.

Сна у меня уже ни в одном глазу. Я вскакиваю с постели.

— Пошлите за мной немедленно машину! Майор весело смеется:

— А я уже послал ее. За рулем сержант Гаврилиу.

— Позвоните Онуцану, пусть не входит в мансарду ни в коем случае!

— Можете не беспокоиться, — опять смеется майор, — Онуцану серьезный человек, он убежден, что это привидения, а с привидениями лучше не связываться.

Я одеваюсь как по тревоге, в считанные секунды, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить маму. Напрасная забота — выходя из своей комнаты, я сталкиваюсь с ней нос к носу. Она полна жалости ко мне:

— Опять вызвали?

— Опять, мама.

— Ни сна, ни отдыха… — печалится она за меня. — Хоть на этот раз не забудь позвонить.

Бедная моя мама! Хоть ради нее мне бы давно нужно привести в дом невестку… Или хоть разок поехать с нею вместе в отпуск… или же взять напрокат машину и съездить с ней куда-нибудь… Ведь никого, кроме меня, у нее нет на всем белом свете. А я только и знаю, что свою работу…

«Дачия» ждет меня на углу, с предусмотрительно распахнутой дверцей. Прежде чем сесть рядом с шофером, я гляжу на окна четвертого этажа — мамино окно освещено, небось глядит мне вслед.

— Полный вперед, Гаврилиу! Жми вовсю на улицу Икоаней!

— Разбудили мы вас?

— Такое уж наше ремесло. Не переживай.

Именно эти слова мы говорим друг другу всякий раз, как он приезжает за мной ночью.

«Если мне повезет, — говорю я себе, — и я застану там его…хоть познакомлюсь…»

Я уверен, что «привидение» и злоумышленник, совершивший нападение на Лукрецию Будеску, — одно и то же лицо. Перед моими глазами как бы прокручивается с бешеной скоростью кинолента: старик Паскару, художник Валериан Братеш, пижон Виски… Тут же я вспоминаю, как мне почудилось, что кто-то подходил к двери мансарды, а потом кинулся вниз по лестнице, боясь, что я его настигну…

«Может быть, надо взять с собой и прокурора, — мелькает у меня в голове. — Впрочем, зачем? Только чтобы и его разбудили среди ночи?»

Резкий поворот на полной скорости прерывает мои мысли. Я открываю глаза. Мимо меня проносится спящий Бухарест, погруженный во тьму осенней ночи. Он сладко спит, город моего детства…

Вот мы и доехали, Гаврилиу знает свое дело. Машина бесшумно тормозит.

— Мне пойти с вами? — спрашивает сержант.

— Не надо, Гаврилиу. Я тебя вот о чем попрошу… Выйди из машины и стой в воротах, будь начеку. Если кто выйдет со двора, ты хватай его без стеснения, ясно? И поглядывай на часы. Если через двадцать минут я не вернусь, поднимешься за мной на мансарду. С черного хода, понял?

— Ясно!

Улица пуста, один осенний ветер гуляет вдоль нее. Да еще скрежет далекого ночного трамвая прорезает дремотную тишину.

Гаврилиу остается в воротах, я же бесшумно проскальзываю во двор. Мое появление заметил лишь бродячий кот, неторопливо спрятавшийся от меня в темный угол.

Я взбегаю по лестнице, стараясь сделать это без лишнего шума. Главное — соблюдать в таких случаях полную осторожность. Не буду врать — мне страшновато, но не настолько, чтобы голова не работала четко и напряженно.

Я прохожу мимо двери Лукреции Будеску. Но останавливаюсь возле нее, сам не зная, с какой целью. Прислушиваюсь… смешно думать, чтобы я мог что-нибудь услышать сквозь толстую дверь. Я продолжаю путь, и, по мере того как приближаюсь к мансарде, становится ясно, что дверь в нее полуоткрыта: свет, падающий изнутри, отражается на стенах огромной, с прямыми углями буквой «С». Я замираю. Слышно, как бешено стучит мое сердце. Значит, печать с двери была опять сорвана, дверь была отперта ключом, и ключ остался в замке… Я убежден, что онне успел еще уйти из мансарды. В противном случае онбы погасил свет. Вспоминаю слова Григораша: «Преступник неопытен, но изобретателен».

Я снимаю с ног туфли, остаюсь в одних носках. Последние ступеньки одолеваю по-кошачьи бесшумно. Дохожу до двери, останавливаюсь на миг. Из-за нее слышны чьи-то шаги, потом шаги замирают. Меня охватывает короткая и резкая радость — повезло, я поймал его!..Я решаю не распахивать с грохотом дверь, крича «руки вверх!», тем более что при мне нет никакого оружия, а легонько ее толкнуть ногой и проскользнуть бесшумной тенью вовнутрь, тогда преступник лишится чувств от неожиданности и страха.

Сказано — сделано. Приоткрываю тихонечко дверь и замираю на пороге. Картина, которая представилась моим глазам, пригвождает меня к месту.