Современный русский детектив. Том 2

Ни Виртанен, ни Быков не подозревали, что их подслушивают. Гуляев сразу, став директором, установил у себя дома телефон, параллельный с телефоном приемной дирекции, чтобы начальство всегда (даже в постели) могло найти директора совхоза «Цитрусовый» на рабочем месте.

Дождавшись, когда Виртанен положит трубку, Разинская нажала на рычаги «домашнего» аппарата, в изнеможении откинулась в кресле, волосы у висков взмокли от пота. Так и держала трубку в руках, словно собиралась куда-то звонить, с кем-то связываться, одним словом, действовать… Но она не знала, что делать. Ощущение провала, полного провала сковывало ее. Гуляев со страхом смотрел на изменившееся лицо.

— Что?!!

— Наркотики… — процедила она сквозь зубы, овладев собой. Нет, всего она этому паникеру не скажет, дело надо теперь целиком брать в свои руки, передовериться кому-либо — смерти подобно! — Наркотики… Это не наше собачье дело. Пошли в контору. Там увидим, что к чему.

Гуляев понял, что Наталья не сказала ему главного, и еще больше испугался.

Разинская, поднимаясь, положила трубку на рычаг. И тут же раздался звонок второго аппарата. Гуляев ответил сам.

— Конечно, поможем, Любовь Карловна. Через десять минут буду в дирекции, все утрясем. Что же вы раньше-то не звонили? Да хоть с фермы!

Когда Гуляев и Разинская подходили к административному зданию, они увидели у крыльца Виртанен и Нечитайло.

— Пожалуй, — вдруг сказала Наталья, — я отвезу Любовь Карловну в город сама. Пойди найди моего шофера, Валентин.

Когда Люба садилась в черную «Волгу», Нечитайло, сунув голову в открытое окно машины, проговорила настойчиво:

— Чтобы завтра, повторяю, ты все забрала. Никого не присылай. Не подведи.

XXI

Николаев ждал Любу в кафе напротив гостиницы. Сидел за остывшим кофе и безотрывно смотрел на помпезные двери отеля. А что тут собирается делать Разинская, удивился он, увидев, как у этих дверей остановилась ее «Волга». И почему Люба выходит из нее? Он испугался. Что еще замыслила эта подлая женщина?

Люба спокойно поднималась по лестнице, махнула рукой сидящей в машине Разинской и, когда машина тронулась, огляделась, но Николаева, перебегающего на красный свет улицу, не увидела. Он подбежал к ней.

— Люба! Как ты попала в машину Разинской?

Виртанен, не отвечая, взяла его за руку.

— Феликс! Я приехала сюда только потому, что знала: ты ждешь меня. Но мне очень нужно ехать к Иванцовой. Работники прокуратуры наверняка там. Ты с машиной?

— Что стряслось? — оторопело спросил Николаев.

— Долго объяснять. Лучше поедем.

У дома Иванцовой действительно стояла машина прокуратуры. Когда Виртанен и Николаев зашли в дом, знакомый Николаеву помощник прокурора и еще два сотрудника обстукивали стены. В углу дивана, уронив голову на руки, сидел брат погибшего сержанта.

Пока ничего нет, — сказал помощник прокурора Виртанен и, как-то странно глянув на Николаева, добавил — Привет, Феликс…

— Надеюсь, не помешал?.. — с вызовом ответил тот.

Люба огляделась в кухне, из которой вынесли практически все, кроме газовой плиты, убрали и домотканные половики.

— Как странно, — сказала она громко, — Иванцова жаловалась мне, что от ветхости полы прогибаются под ногами. А, смотрите, здесь, в кухне, доски пола вполне крепкие, явно новее тех, что в комнатах.

Из комнаты отозвался помощник прокурора:

— Мы как раз собираемся полы поднимать. Погреб во дворе уже обследован. Кстати, хозяйки тут давно нет — пыль на вещах в два пальца. И родственник ничего не знает, что с ней, где она. — Он кивнул на сникшего брата Иванцова.

Николаев вдруг опустился на одно колено рядом с Любой и, взяв со стола массивный кухонный нож, постучал по доскам пола. Они гулко отозвались.

— Любовь Карловна, позовите понятых.

Николаев нашел паз. Поддел доску ножом, она легко поднялась.

— Даже гвоздями не скрепили, значит, часто лазили, — подняв голову, сказал он.

Когда вторая доска так же легко отошла, все увидели лежащий вверх приоткрытой дверцей канцелярский сейф, уложенный в аккуратно заделанную, обшитую проолифенным тесом яму.

— Ну и ловок, Феликс Николаевич, — удивленно, с оттенком неприязни проговорил помощник прокурора, — будто знал, где искать.

Николаев встал, отряхнул брюки и отошел в сторону.

Помощник прокурора начал обследовать тайник. Взял носовой платок, раскрыл сейф. Там было пусто. Раскрыл верхний ящик, ощупал стенки изнутри. Ничего. И вдруг замер.

— Внимание! — сказал он. — Там что-то есть. Любовь Карловна, готовьтесь писать протокол, — и вытащил новую, не согнутую, не мятую пятидесятирублевую купюру.

— Вносите в протокол: на задней стенке верхнего отделения сейфа обнаружена прилипшая денежная купюра достоинством в пятьдесят рублей. Все говорит о том, что она была здесь не одна. — Он назвал номер купюры.

Когда понятые и ошарашенный представитель иванцовского семейства ушли, Николаев задумчиво проговорил, отведя Виртанен к окну: