Современный русский историко-фантастический роман

«грань между криптоисторией и настоящей, а не мифологизированной историей крайне тонка. К сожалению, почти целое столетие, потраченное на превращение нашей и всемирной истории в миф, позволяет разлиться реке Урал до Северного полюса, давая невиданный простор авторам криптоисторических произведений. В результате бывает, что авторская выдумка (сознательное домысливание все том же русле очевидного-вероятного) оказывается правдой. Порой достаточно лишь идти вслед за логикой, а не вслед за мифом».

[35, 24]

В целом «криптоистория» по своим художественным особенностям очень близка к историческому роману. Если мы возьмем любой исторический роман, особенно в той его модификации, которая в XIX в. была предложена А. Дюма, т. е. авантюрно-приключенческий, то можно увидеть, что основу его фабулы, как правило, составляет какая-либо тайна. Писатель заставляет своих героев как бы разгадывать загадки истории, приоткрывать завесу над тем, что, казалось бы, навек похоронено под пылью столетий. Вспомним знаменитые романы того же Дюма-отца. В «Трех мушкетерах» показана закулисная история Франции 20-х годов XVII в., интриги, разворачивавшиеся вокруг колье королевы, подаренного ею герцогу Бекингему. В романе «Двадцать лет спустя» рассказывается о неудачной попытке роялистов освободить короля Карла I. Сплошь «криптоисторическим» можно назвать цикл Дюма о событиях, предшествовавших Великой французской буржуазной революции: «Анж Питу», «Ожерелье королевы», «Жозеф Бальзамо». К романам «тайн и загадок» можно отнести сочинения Ф. В. Булгарина («Димитрий Самозванец», «Мазепа»), Р. М. Зотова («Таинственный монах», «Леонид», «Трилиственник», «Фра Диаволо»). Непосредственным родоначальником «криптоистории» в русской литературе можно считать, как мы уже отмечали выше, А. Ф. Вельтмана с его романом «Светославич, вражий питомец».

Писатели-фантасты в своих криптоисторических романах в отличие от своих коллег по цеху, занимающихся контрфактическим моделированием в произведениях «альтернативной истории», пытаются показывать события прошлого так, как это было на самом деле. Иное дело, что объяснение тех или иных поворотов истории делается ими с позиций фантаста, а не ученого. Так, В. Звягинцев в своих книгах предположил, что ход земной истории издревле контролировался двумя враждующими инопланетными сверхцивилизациями — аггров и форзейлей, мечтающими заставить людей лепить свою историю под интересы пришельцев. А. Валентинов полагает, что в ход человеческой истории вмешались некие разумные существа, населяющие Землю и существующие параллельно с людьми. Это, условно говоря, «падшие ангелы», о которых упоминают Библия и Веды, и их потомки. Они экспериментируют с человеческим материалом, стремятся помочь людям, руководствуясь при этом своими собственными, а не нашими представлениями о счастье и прогрессе. Лазарчук и Успенский также говорят в своих книгах об истории как о поле битвы человеческой и нечеловеческой цивилизаций. Некие «мыслящие ящеры» (вспомним романы Гарри Гаррисона из его «Эдемского» цикла) ведут борьбу с родом человеческим. Им противостоит тайный орден людей, живущих многие века и владеющих эзотерическими знаниями. Как видим, криптоисторики не столь изобретательны в части обоснования своих гипотез, как авторы романов «альтернативной истории». Книги «тайной истории» объединяет уверенность писателей в том, что за кулисами земного прогресса стоят потусторонние силы.

Еще одним общим типологическим признаком современных русских фантастических романов «криптоистории» является временная отнесенность происходящих в них событий. Если в похожих текстах предшествовавшего периода можно было видеть интерес авторов к различным эпохам и народам (Вельтман писал о древнерусской истории времен Владимира Святого, Загоскин об эпохе Великой французской буржуазной революции, Войскунский и Лукодьянов о легендарном Тартессе и Древнем Шумере, Казанцев о Франции XVII в.), то в 90-е годы XX в. фантасты обращаются преимущественно к новейшей истории России, начиная с 1917 г.