Современный русский историко-фантастический роман

«Что было бы, если бы Германия уже в 1941 году имела супермощное оружие?» — задается вопросом Бессонов. При положительном разрешении данной проблемы «Алые крылья огня» превратились бы в другую разновидность исторической фантастики — «альтернативную историю». Однако благодаря усилиям главного героя и его друзей вселенский кризис удается предотвратить.

Если бы романист сосредоточился лишь на этой сюжетной линии, не углубляясь в космическую тематику, то в случае с «Алыми крыльями огня» мы имели бы типичный пример романа «криптоистории». Однако Бессонов и здесь оказался верен центральной теме своего творчества. Большая часть его произведений относится к такой разновидности фантастического романа, как «космическая опера» с характерным уклоном в «звездные войны». Молодой писатель пытается создать образцы психологического боевика, делая акцент не на батальных сценах, а на переживаниях героев, их сомнениях в правильности избранного пути. «Более всего, — говорит он, — меня интересует тот нравственный выбор, который встает перед человеком, носящим оружие. Я упрямо провожу одну и ту же мысль, что главная задача воина — есть спасение жизни, а не ее пресечение» [187, 4].

И все же рамки избранного жанра диктуют свои законы. Так и в «Алых крыльях огня» в условно реалистический сюжет, разворачивающийся на фоне конкретных исторических событий, врывается поэтика романа «звездных войн» с ее неизменными реалиями и аксессуарами: галактической Империей, ужасным монстром, порожденным глубинами Космоса, борьбой имперских спецслужб, звездолетами и бластерами. Все это разрушает иллюзию достоверности происходящих событий, имевшую место в первой части произведения.

Таким образом, в случае с романом Алексея Бессонова «Алые крылья огня» мы имеем дело с явлением пограничного характера. Здесь смешались элементы поэтики исторической фантастики (конкретная эпоха, реальные персонажи прошлого, воссоздание местного колорита и исторических типов) и космического боевика.

В 1999 г. в русской литературе появилось новое направление, получившее название «сакральная фантастика» (виднейшими представителями являются Д. Володихин, он же и теоретик направления, О. Елисеева, Е. Хаецкая, П. Копылова). Это что-то близкое к фэнтези, но не тождественное ей. Вероятно, данный род литературы можно было бы охарактеризовать как постижение действительности с помощью божественного откровения. Особый интерес проявляют «сакральщики» к истории, которая видится им как поле бесконечной битвы между Добром и Злом. Не удивительно, если принять во внимание, что большинство писателей этого направления по образованию профессиональные историки. К предмету нашего рассмотрения так или иначе относятся романы Д. Володихина и Н. Мазовой «Золотое солнце», Е. Хаецкой «Бертран из Лангедока», большинство из сочинений О. Елисеевой.

В романе «Золотое солнце» используется «параллельная реальность», в значительной степени построенная на аллюзиях древнеримской цивилизации. Можно сказать точнее: это времена Римской империи, переходящей от цветущего периода Антонинов к затяжному кризису (вторая половина II в. — первая половина III в.). Один из авторов, Д. Володихин — преподаватель исторического факультета МГУ, поэтому вполне естественна скрупулезность в отделке нюансов материальной культуры. Чувствуется также знакомство с соответствующей историографией.

Два центральных персонажа (принцесса без престола и бывший вожак пиратской шайки) — варвары, выполняющие на землях империи своего рода миссию, которую им дало некое сверхъестественное начало, что-то вроде Бога в христианском понимании. Собственно, сами они постепенно осознают свою роль и функцию. К концу книги становится ясно, что лишь продолжение может привести их к выполнению этой миссии. Она заключается в основании новой цивилизации, где сможет утвердиться их вера — подобие раннего христианства.

Главный материал для строительства фантастического допущения в романе — мистика, мотивы борьбы между языческими божествами и христианским Богом. Поэтому книга может быть отнесена к направлению «сакральной фантастики», развивающемуся с конца 90-х. Собственно, «сакральная фантастика» — это и есть мистическая проза за вычетом, быть может, жанрового хоррора.

К добротной исторической начинке примешивается элемент боевика и любовного романа, однако это не вредит книге, поскольку основная идея при этом не профанируется.