Современный венгерский детектив

— Вы хотите увидеть его еще раз?

— Да. Мне сказали, что если его увезут на вскрытие, то после уже не покажут.

Майор двинулся к носилкам, как бы подтверждая этим свое согласие удовлетворить ее просьбу. Перешагнув неглубокую канавку, женщина перекинула через нее свой велосипед.

Супруги Халмади и врач остались в винограднике.

— Ну и ну,— проворчал Халмади.— Ваш майор ведет себя так, словно никогда не имел дела с деревенскими.

Врачу, по-видимому, дессертный мускатель пришелся весьма по вкусу. Набив полный рот, он с трудом ворочал языком.

— Так оно и есть. Нет еще и трех недель, как его перевели сюда из Будапешта… Божественная штука ваш мускатель!

Издали послышались возгласы: «Доктор, доктор! Идите сюда».

— Вот, извольте. Жить без меня не могут.

Он отдал свою кисть винограда жене Халмади. Лицо убитого было словно из воска. Но офицеры смотрели не на него, мертвого, а на нее, живую.

— Значит, Шайго не был вашим женихом?

— Он не мог им быть. Женатый человек, при живой жене.

— Понятно. Но он делал вам предложение?

— Да. За последнее время три раза. Врач подошел и молча ждал.

— Скажите, доктор, как вы его положите в машину?

— На носилках. Можно уносить?

Все трое были поражены тем, как она разглядывала убитого: пристальным, равнодушным взглядом, в котором не отражалось ни малейшего волнения. Вдруг она присела на корточки, подняла валявшийся на земле прутик акации и сделала шаг к бездыханному телу. Все произошло так быстро, что офицеры не успели даже вымолвить обычное в таких случаях «прикасаться запрещено».

Намерение женщины было между тем очевидно — потрогать мертвое тело прутиком, как трогают червяка. Быть может, коснуться даже лица. Что же, пусть потрогает. Однако любопытствующий прутик избрал другой путь — он осторожно коснулся лишь горбатой зеленовато-фиолетовой пуговицы, той самой, что выделялась своей необычной формой из ряда остальных на куртке, перешитой из солдатского мундира.

Пуговица под нажимом прутика покачала из стороны в сторону головкой, но устояла.

— Она не подходит к остальным,— сказал майор.

— Не подходит,— отозвалась женщина, выпрямилась и отбросила прутик в сторону.

— Как и этот человек для вас.

— Я знаю.— Она сказала это таким тоном, будто речь шла не о мертвом, а о живом.

— И никогда не подходил. Не так ли? Женщина согласно кивнула.

— Значит, вы и раньше были такого же мнения?

— Да. Но только не с самого начала. Я узнала об этом слишком поздно.

— Он любил вас?

— Нет. Впрочем, как сказать… Не знаю.

— А вот об этом вам знать следовало бы.

— Господь бог и тот всего не знает.

— Это случилось давно? Женщина ответила кивком головы.

— Труп будут вскрывать? — спросила она.

— Непременно. Вот этот человек, что стоит перед вами. Он врач.

Она перевела взгляд на врача.

— Да, вскрытие буду производить я.

— Вам хотелось бы посмотреть, как это делается? -

Майор Кёвеш сказал это нарочно, чтобы немного припугнуть незнакомку.

Но его попытка не имела успеха. Она лишь покачала головой, не выказав никакого страха, и отступила назад вместо прощания. Да, именно так это следовало понимать.

— На похороны придете?

— Странные вы вопросы задаете.

— Гм. А вот ту пуговицу, что вы трогали, кто ему пришил, вы знаете?

Она кивнула.

— Кто же?

— Он сам. Собственноручно.

— Откуда вам это известно?

— Оттуда, что ему уже давным-давно никто ничего не пришивал и не латал.

— Но он был женат, вы сами сказали.

— Жена о нем не заботилась.

— А вы? Вы, кандидат в невесты?

— Подумывала иной раз.

Эта последняя фраза мгновенно низвела прекрасную незнакомку до уровня обыкновенной женщины.

Подняв с земли свой велосипед, она поставила ногу на педаль.

— До свидания. Да благословит вас бог!

Это были ее последние слова. Трое мужчин смотрели ей вслед, причем отнюдь не глазами сотрудников милиции.

Когда незнакомка скрылась за поворотом дороги, майор Кёвеш вдруг вспомнил.

— Буриан, ведь за все время вы не произнесли ни слова!

— Не совсем так,— поправил его врач.— Вы помните, в самом начале он хотел подкусить ее за безликое обращение?

— Вы знаете ее имя?

— Нет.

— Что? Но вы вели себя так, Буриан, словно она ваша старая знакомая!

— В первый раз ее вижу, товарищ майор.

— Ничего не понимаю!

— Послать за ней сержанта?

Кёвеш отмахнулся. Они молча пошли обратно к винограднику. Супруги Халмади дожидались их там.

— Ну-с, что вы об этом скажете? — спросил майор, обращаясь к хозяину.

— Ничего. Об Анне Тёре я не скажу вам ни слова. И жене своей тоже запрещаю говорить.

— Вот ваш виноград, пожалуйста.— Бёжике протянула доктору оставленную ей на хранение кисть.

Офицеры тотчас смекнули — тут кроется нечто, о чем им еще придется услышать, и, возможно, не один раз.