Совсем другая история

Двести тысяч хорошо обученных спецов – это огромная армия! И каждому из её «солдат» разрешено нажимать на гашетку в случае, если он посчитает возникшую ситуацию угрожающей своей драгоценной жизни. Спрашивается, где будут стрелять гвардейцы? Разумеется, раз их потенциальный враг находится внутри страны, то стрелять они будут в России. Двести тысяч бойцов! А по кому может стрелять внутри страны целая армия? Неужели только по мишеням?.. Но я сейчас не о мишенях, я о качелях, на которых мы в очередной раз стремительно летим в совсем другую, чем ещё вчера, точку пребывания и обзора. В самом деле, всего лишь несколько лет назад мы смотрели совсем иные эфирные новости, хотя милитаристские тенденции и соответствующая обслуга на ТВ были сформированы уже тогда. Все только и ждали времени «Ч». Оно пробило вместе с отставкой Януковича, Крымом, войнами на Украине, Сирии, санкциями, обвалом цен на нефть, нашими погибшими самолётами, вдруг возникшими «проблемами» сначала с Эрдоганом, а теперь вот и с Мэй… Резкое увеличение «трат на войну» следовало как-то обосновать – вот и пошли в атаку на умы российских обывателей такие насквозь милитаризованные новостные выпуски, о коих я упомянул выше. Да, и не только новости, но и фильмы преимущественно про вооружённые конфликты, спецподразделения, разного рода катастрофы, захваты, столкновения – словом, так или иначе замешанные на насилии, злобе, убийстве и иных самых тяжких людских пороках. Причём, многочисленные советские шедевры о Великой отечественной войне всё чаще стали выступать в роли надёжных, фундаментальных подпорок всех этих ангажированных политикой современных милитаристских «финтифлюшек вокруг пустынной души».

Разумеется, закономерно встаёт вопрос: а куда и зачем мы в очередной раз летим на этих памятных с детства качелях? Не знаю, как ваше, а моё детство пришлось в аккурат на милитаристский расцвет СССР, когда наш военный бюджет вполне соотносился с американским. А это значит, что при нашей более слабой, плановой экономике на «оборонку» в той или иной форме и степени вынужденно работало каждое второе «мирное» предприятие страны, а, может, и больше. Но тогда гонку вооружений хотя бы можно было объяснить… борьбой идеологий. Американцы поддерживали и, в сущности, содержали свои режимы, мы – свои. Правда, они делали это куда грамотнее, чем мы. И, тем не менее, две сверхдержавы. Два мира – два стиля! Потом мы из этого противостояния, слава Богу, выпали и мучительно долго и чрезвычайно болезненно искали новое достойное место в общемировом раскладе. И – о счастье! – стали его находить. Запад повернулся к нам, мы всё успешнее входили в общемировые интеграционные процессы, заметно вырос уровень жизни среднего россиянина, мы всё отчётливее ощущали и осознавали себя европейцами, но…