Совсем другая история

Самую памятную и благодатную свою пору – детство он провёл в нашей Костроме-матушке, где до 1917 года служил России и Костроме его отец. До сих пор, слава Богу, на нашем переулке сохранился его дом (Войкова,6). По окончании 3-го класса городской гимназии, Жохов – младший был определён в Питер, в Морской корпус. Потом, с 1905 года служил на Балтике: на линкоре «Слава», на эсминце «Всадник», на знаменитом крейсере «Аврора». Но в 1912 году на линкоре «Андрей Первозванный» между ним, молодым лейтенантом, и капитаном второго ранга Алемберовым произошёл конфликт, в ходе которого горячий лейтенант бросился на капитана, грешившего мордобоем в отношении младших чинов, с кортиком. К счастью (офицеры корабля вступились за лейтенанта), всё закончилось (при одобрении командующего флотом и морского министра) рапортами и переводом обоих на иные флота. Так Жохов оказался офицером Сибирской морской флотилии, что определило его участие в прокладке и освоении Великого северного морского пути. Он был назначен на ледокольный транспорт «Таймыр», которым командовал старший лейтенант Борис Давыдов, в будущем выдающийся советский гидрограф. В 1912-ом году экипаж транспорта производил опись побережья материка от устья Колымы до устья Лены, включая Медвежьи и Новосибирские острова. В частности, сам Жохов занимался составлением морских карт и изучением арктических морей. Как страстный охотник, бывая на берегу, добывал для экипажа мясо. Здесь чуть более чем за четыре месяца экспедиция прошла 11 тысяч миль! И пять тысяч из них – по Северному ледовитому океану. В зиму 1913-го «Таймыр» проводил во льдах суда до гавани Владивостока, а чуть позже начались открытия. Так, 20 августа, стоя на вахте, Жохов увидел впереди по курсу небольшой обрывистый остров, названный потом именем командира «Таймыра» Вилькицкого. А 3 сентября Жохов заметил по курсу заснеженные горы, после чего группа моряков с «Таймыра» ступила под их вершины и подняла на открытой земле российский триколор. Сегодня это Северная земля. Наконец, 7 июля 1914 года «Таймыр» и «Вайгач» вышли в дерзкую экспедицию – чтобы пройти из Владивостока в Архангельск северным морским путём. Но началась первая мировая война. Так что, дойти им удалось только до Аляски, где их (по сведениям морской разведки) «сторожил» германский крейсер «Лейпциг» из эскадры адмирала Шпее. Суда «разбежались»: одно – на Аляску, а второе – на остров Врангеля. Позднее всю эскадру Шпее потопили англичане возле берегов Южной Америки, но судьбу русских транспортов это уже не изменило. Впрочем, 27 августа Алексей Николаевич Жохов успел открыть ещё один неизвестный остров, который поначалу назвали в честь командира судна Петра Новопашенного, и лишь в 1926-ом году он был переименован в «Остров Жохова» – постановлением ЦИК СССР. Увы, далее, 24 сентября «Вайгач», на котором к этому времени плавал Жохов, был окончательно затёрт льдами в заливе Толя у берегов полуострова Оскара. Началась долгая полярная зимовка, которую вахтенный офицер Жохов разнообразил футбольными матчами между командами матросов и разными конкурсами и причудами. Но зимовка, на сей раз, сказывалась на здоровье молодого офицера очень плохо. Одни винили во всём консервы, которыми приходилось питаться (свинец!), другие – психологический фактор. В результате 1 марта 1915 года корабельный доктор Арнгольд установил у больного Жохова острый нефрит. Умирающий успел попросить товарищей похоронить его не во льдах, а на берегу, в земле. Что и было сделано: в мёрзлом грунте Таймыра выдолбили яму и 9 марта положили в неё останки умершего лейтенанта. На могиле был установлен деревянный крест с небольшой медной доской, на которой вырезаны стихи покойного, обращённые к любимой:

Под глыбой льда холодного Таймыра,

Где лаем сумрачным испуганный песец

Один лишь говорит о тусклой жизни мира,

Найдёт покой измученный певец.