Совсем другая любовь

— Мда… — бутылка вернулась опустошенной почти наполовину, и Валентайн невесело хмыкнул. — Хотелось бы мне думать, что ты празднуешь мое возвращение…

Джеймс дернулся, как от удара, и резко сел.

— О черт, нет! — Валентайн потянулся за ним, поспешно обнимая за плечи. — Ну прости идиота, не подумав ляпнул, — он зарылся носом в его волосы совершенно обыденным, привычным жестом.

Джеймс не пошевелился.

— Я не могу так, — прошептал он. — Не могу…

— А у меня предложение!.. — вдруг заявил Майкл, при этом голос его звучал довольно бодро. Если не сказать, весело. — Лично я устал заморачиваться. Когда ее не стало, — проговорил тише, — я страдал. Когда она вернулась, тоже не по себе было. Еще бы… Потом появился ты… — говорил он уже без веселости, да и значительнее медленнее. Похоже, сказывался чересчур крепкий алкоголь. — Так вот… ты появился и сломал все мои представления о правильности… — он сам поморщился от собственных слов. — О чувствах, в общем, если называть все своими именами, — выдохнул он в запале. — Ты знаешь, как никто другой, как я не мог принять… Как я трусил! Так вот… предложение… — повторил он, решив не развивать никому не нужные рассуждения. — Давайте следовать своим желаниям. Просто, черт побери, делать и говорить, что хочется! Это ведь так просто! Если самим не усложнять! — воскликнул он, поднеся бутылку к губам. — Хотя бы пока мы на этой чертовой базе!

— Я согласен, — Валентайн улыбнулся, хотя и одарил Майкла непонятным взглядом. — И я начну по праву старшего: я хочу с тобой полежать! — он надавил Джеймсу на плечи, и тот позволил уложить себя на кровать.

— Я не хотел ничего ломать, — сказал Джеймс Майклу, глядя в потолок. — И снова тревожить собственное сердце тоже — не хотел. Тем более, зная, как ты умеешь пройтись по нему сапогами…

От совершенно заслуженных и что страшнее — правдивых — слов, во рту стало как-то кисло.

— Знаю, сам к тебе полез, — ответил он, наконец. — Не знаю, почему. Не знаю, зачем. Зато знаю, что ничуть не жалею о том поцелуе в госпитале, — он украдкой посмотрел на Тайя и пожал плечами, мол, извини, но я хочу говорить именно об этом. — Жалею, что дураком был, — продолжил он, отвернувшись. — Столько времени впустую… вместо того, чтобы рядом быть… Думал, тебе только руку протяни, только помани, и ты прибежишь, — может и не стоило говорить это вслух, но Майкл чувствовал, что должен. Да и Джеймс ведь и сам это должен был понимать. И тогда, когда все только начиналось, и особенно сейчас. — Горька расплата, — проговорил он, улыбаясь, но глаза его остались серьезными. — Но могло быть и горче. Слава богам, обошлось…

— Может, и прибежал бы… — прошептал Джеймс совсем уж тихо. — Да только ты так и не позвал. И даже больше того…

Он закрыл глаза, и было абсолютно ясно, какие слова крутятся сейчас у него в голове.

— Я звал, — Майкл ответил, гулко сглотнув. — Ты не слышал… — говорить дальше оказалось совсем тяжело, в глотку будто затолкали ватный ком. Даже дышать стало трудно. Но Майкл очень постарался. Он хотел сначала оговориться, что сейчас никакое не действие момента, не чувство соперничества, не жалость наконец, но сказал одно единственное: — Я люблю тебя, — не глядя нащупал руку Джеймса. — Хоть и звать тебя уже бесполезно.

Несколько секунд было тихо, Джеймс лежал, не шевелясь и даже, кажется, не дыша. А потом его скрутило. Майкл даже не понял сначала, что произошло — изо всех сил зажмурившись, он запустил руки в волосы и скрючился, утыкаясь лбом в колени. Первый спазм закончился судорожным вздохом, и его плечи затряслись.

Джеймс умудрялся не издавать ни звука, и тем страшнее это выглядело.

— КРИС, дай лекарство! — хрипло попросил Валентайн. Он наконец перестал держать маску, и по его глазам было хорошо понятно, как сильно ему хочется перегрызть Майклу глотку.

— Ему нельзя больше! — с отчаянием ответил КРИС. — Дать снотворное?

— Да! — выкрикнул Майкл, сжав кулаки. — И быстрее! — он вскочил с кровати, отсчитывая секунды до появления робота с лекарством. — Черт возьми, да поторопись же ты! — рявкнул он, во все глаза глядя на скорчившегося Джеймса.

Но едва робот со ампулой наготове подлетел к Джеймсу, тот вдруг махнул рукой, резко отшвырнув его к стенке.

— Не смей, железный ублюдок! — рявкнул осипшим голосом, с трудом понимая голову. — Или коли уж сразу цианид, тебе же не привыкать нас убивать! Так давай же, сучье отродье, вперед! Хоть раз пользу принесешь!

— Прекрати, — Валентайн обхватил Джеймса спины, сгреб в охапку и прижался щекой к щеке. — Перестань, слышишь?

— Ты не понимаешь, — Джеймс всхлипнул и мотнул головой, едва не ударив его в челюсть.

— Но догадываюсь, — вздохнул Валентайн. — Успокойся, и я уйду. Поговорите нормально.

— Нет, — Джеймс чуть расслабился, но все еще судорожно вздрагивал. — Не уходи. Я не уверен, что не сочту тебя плодом своего воспаленного воображения, если не буду видеть.