Совсем другая тень

** Крутизна (разг.) - богатый человек.

- Раньше вы никогда не слышали этого имени - Вадим Павлович? Скажем, от того же Алексидзе? Еще от кого-нибудь?

- Никогда.

- Этот человек интересовался еще чем-нибудь, кроме Азизова?

- Больше ничем.

- Вы довезли его до аэропорта?

- Довез.

- К какому именно месту аэропорта?

- К площади. Там, где стоянка такси.

- Что Вадим Павлович сделал дальше? После того, как вы подъехали?

- Как что? Вышел.

- И куда пошел?

- Никуда. Стал ждать, пока я уеду.

- И вы уехали?

- Конечно. Я там ничего не оставил, в тот день.

- Он вам что-нибудь сказал напоследок?

- Ничего не сказал. А что он должен был мне говорить?

- Например, чтобы вы никому не сообщали о разговоре?

- Да нет. Сказал: "Пока, Люка. Смотри, будь умником". И все.

- У Вадима Павловича был какой-нибудь багаж? Чемодан, сумка? Что-нибудь еще?

- Когда он садился в тачку, нет.

- Больше он к вам не обращался? После этого случая?

- Нет.

- Сами вы пытались выяснить, кто это был?

- У кого?

- Скажем, у Алексидзе?

- Как я это выясню, если Додон в зоне? Сами понимаете, писать Додону об этом я не буду.

- А у других не интересовались?

Помедлив, Люка снова достал брелок с ключами:

- Да нет. Спрашивать у других - пустой номер.

- Вы сказали, это произошло в середине мая? После праздников? То есть после девятого?

- Да. После девятого. Кажется, это было одиннадцатого.

- Все же попробуйте вспомнить, когда это было точно? Может быть, не одиннадцатого, а десятого? Или двенадцатого?

- Десятого, нет. Двенадцатого может быть.

- А тринадцатого?

- Тринадцатого? Да нет, тринадцатое тоже исключено. Все же, скорее, одиннадцатого или двенадцатого.

- Какой это был день? Будний или выходной?

- По-моему, будний... Да, точно, будний. - Вздохнул: - Гражданин следователь, если нет больше вопросов, может, я пойду? Времени в обрез, честное слово.

Рахманов прикинул: мог ли Люка что-то утаить? Похоже, нет. Поэтому можно предположить, что, выяснив все об Азизове, Вадим Павлович в тот же день покинул Сухуми. Правда, поездка с Люкой в аэропорт могла быть отвлекающим моментом. Люди вроде Вадима Павловича стараются избегать услуг "Аэрофлота". Но что если Вадим Павлович все же рискнул сесть на самолет? Тогда в полетных ведомостях сухумского аэропорта вполне могут остаться его следы, которые стоит поискать. И еще очень важно, что Люка упомянул о Додоне - Алексидзе, который наверняка знает о Вадиме Павловиче больше, чем сам Люка. Прикинув все это, Рахманов сказал:

- Лично у меня вопросов больше нет. Может, у Заурбека Владимировича?

Габелая покачал головой:

- У меня тоже. Спасибо, Ларион.

- Не за что. Что, я могу идти?

- Можешь. Счастливо.

- Счастливо. - Люка подошел к двери, приоткрыл ее и исчез.

После разговора с Люкой Рахманов попросил Жильцова срочно вылететь в Алтайский край, чтобы узнать у отбывающего наказание в Кулундинской ИТК Алексидзе хоть что-то о Вадиме Павловиче. В аэропорт поехали все трое. Жильцов улетел. Рахманов же вместе с Саенко занялись изучением полетных списков сухумского аэропорта за одиннадцатое и двенадцатое мая. Увы, искали они тщетно. Выявленные в списках Вадимы Павловичи к человеку, разговаривавшему с Люкой, не имели никакого отношения, это было установлено с документальной точностью. С такой же точностью было установлено, что одиннадцатого и двенадцатого мая никто не вылетал из сухумского аэропорта по фальшивым или чужим документам. Значит, паспорт у Вадима Павловича оформлен по всем правилам, но имя-отчество, вписанное в паспорт, другое. Либо одиннадцатого или двенадцатого мая человек, интересовавшийся Азизовым, выехал из Сухуми каким-то другим транспортом.

Вечером Рахманов позвонил Инчутину, подтвердив, что завтра они вылетают в Москву вместе с арестованными Азизовым и Аракеляном. Инчутин, в свою очередь, сообщил: личность Веры Николаевны Новлянской им установлена. Все предварительные данные, сообщенные Рахмановым о Новлянской, в основном подтвердились. Сама Новлянская находится сейчас в Москве и, насколько известно Инчутину, уезжать никуда не собирается.

Московские новости