Совсем другое небо (сборник)

— Хватит для начала. — Ее подавленное настроение грузчик истолковал по-своему.

— Я не про то.

— Боишься? — Он опять ее неправильно понял.

— Hex, не боюсь, просто мне это не по душе.

Грузчик скривил свое худое небритое лицо и сказал:

— Мне это тоже не по душе, но ничего плохого не должно случиться, потому что мы здесь очень нужны. В худшем случае нас вернут назад. За три мешка цемента ничего такого не будет… — Кряжистый пятидесятилетний мужчина в спецовке тонкими губами жевал незажженную сигарету и шарил по карманам в поисках зажигалки. Наконец он ее нашел и сказал: — Как только Йозеф сменит этого коротышку, сразу же поедем…

Перед проломом в стене ходил низкорослый солдат с винтовкой на ремне. Кармен никак не прореагировала на слова грузчика. Она, не отрываясь, смотрела на двухэтажное строение на другой стороне длинного заболоченного двора, где находилось караульное помещение и откуда должны были выйти те, кого она ждала. Было без четверти три, и девушка надеялась, что начальник караула в первую очередь сменит часового у ворот. Так бывало обычно. Ей хотелось поскорее покончить с этим…

«Почему все у нас опять расстроилось? — думала она. — Нам так хорошо было те несколько дней! Будто вернулось что-то давно забытое… А потом тебя купили за пару кружек пива, как какого-нибудь несмышленыша. Ты спрашивал меня, что я на это скажу… А что мне сказать? Разве могу я вмешиваться?.. Это — ваше дело… Понимаешь?.. Ваше… Мужское. Я в этом не участвую. Я никогда в таких делах не участвовала. Это всегда кончается судом или прокуратурой. И виноваты были всегда мужчины… Сейчас можно… Да, я знаю, это немного другое, но я-то из этого дела выпутаюсь, а вот ты, Йозефик, ты…»

Выпустив на миг руль из рук, она поудобнее уселась на сиденье и вновь осмотрела двор. Ее взгляд остановился где-то на середине двора. Там не спеша работала группа рабочих. Кармен не оставляло неприятное, досадное чувство. Она взглянула на часы перед собой, вздохнула, заправила под кепку прядь волнистых черных волос… «Почему, Йозеф, ты втянул меня в это дело? Почему ты их не прогнал?.. Только странно посмотрел им вслед, засмеялся и стукнул по столу кулаком так, что подскочила бутылка… Боже мой, Йозеф!..» Кармен склонила голову.

Грузчик наконец зажег сигарету, затянулся и выпустил дым.

— Ну что? — спросил он.

— Меня начинает знобить… — Но это была неправда.

— В этот чертов июнь я еще простужу себе почки, как это было в прошлом году в ноябре. — Он поерзал на сиденье и большой грязной, рукой провел по щетине на подбородке.

Глядя на эту красивую двадцатипятилетнюю девушку, сидевшую рядом с ним, он сожалел, что уже не молод. Сначала грузчик был недоволен, когда его приставили на машину, где водителем была девушка. До конца мая он ездил с Ионой, но тот сломал себе руку, и Кармен была единственной, кого взяли сюда на работу за последнее время. В конце концов ему было важнее сохранить эту хорошо оплачиваемую работу…

— Возможно, к твоему отпуску погода установится, — сказал грузчик, помолчав.

Кармен пожала плечами.

— Поедешь с ним?

Она опять пожала плечами. Скорее всего она поедет в отпуск, как всегда, одна, если, конечно, не случится чудо. Ей трудно было себе представить, что она может поехать к морю с этим размазней, который даже на воровство идет, думая, что тем самым завоюет ее. Кармен опять вздохнула.

— Не бойся, все будет хорошо, — успокаивал ее грузчик. — В этом болоте немало утонет материалов… — Он коротко хохотнул и ткнул пальцем обезьянку, висевшую на лобовом стекле.

* * *

— Если хотите, товарищ капитан, я бы это сделал за вас…

— Нет, это не пойдет…

— Разрешите это сделать именно мне: у меня есть в этом деле практика.

— Я верю вам. Среди этих бумаг я — как слон в посудной лавке, но я должен это делать сам.

— Вы нам, товарищ капитан, не доверяете…

— Видите ли… должен признаться, я вас не понимаю. Не знаю, что о вас и думать… Мне кажется, что вы играете в солдатиков, не принимаете службу всерьез.

— Нет, мы принимаем ее всерьез… И если…

— Что, если?

— И если… — Дежурный, почесав остатки волос, обрамлявших лысину, блеснул сильными стеклами очков на капитана Кутнара, переступил с ноги на ногу, передернул плечами и продолжал: — Если бы мы не относились к службе всерьез, то просто притворились бы больными. Многие из нас могли бы на что-то сослаться. Трудность, однако, состоит в том, что нам не удается овладеть вашим пониманием военной службы, потому что мы находимся под сильным влиянием своих гражданских дел, той работы, которой каждый из нас занимается дома.