Совсем другой дракон (ЛП)

И был тут же вознагражден. Он едва нажал «отправить», и Фредрик ответил, что он и Челси ушли в ее комнату в подвале. Поблагодарив его за то, что не пришлось зря подниматься, Джулиус стал спускаться по лестнице, используя годы опыта, когда он скрывался от семьи, чтобы не пересекаться с драконами императора и слугами, пока он шел к логову Челси в корнях горы.

Фредрик ждал, когда он пришел, на узком диване в библиотеке Челси, где Марси спала одну ночь. Он поднялся, когда Джулиус вошел, глаза фальшивого зеленого цвета были встревожены.

— Что такое?

Джулиус не успевал объяснить ультиматум Иена, и он перешел к делу:

— Где Челси?

— Спит, — ответил Ф, кивнув на закрытую дверь спальни. — И, пока ты не спросил, я бы не советовал ее будить.

— Но это срочно.

— Как и это, — он скрестил руки на груди. — Челси в хорошие дни спит плохо. Она сейчас устала, так что оторвет тебе голову раньше, чем поймет, что происходит.

Джулиус нахмурился. Фредрик всегда был сдержанным, было сложно понять, когда он был серьезен, а когда — нет. Челси сама много раз предупреждала Джулиуса не будить ее, хотя он не хотел слушаться. Он пытался придумать план, чтобы добраться до Челси, сохранив голову на плечах, когда Фредрик что-то ему бросил.

Джулиус инстинктивно поймал.

— Что это? — он разглядывал предмет в руке, который выглядел и ощущался как кирпичик в белой полиэтиленовой упаковке.

— Резервный паек, — ответил виновато Ф. — Я знаю, это не идеально, но слуги Золотого Императора захватили кухни. После того, что случилось с Императрицей-Матерью, я не удивлюсь, если они попытаются нас отравить, так что я залез в запасы Челси.

Он не был удивлен, услышав, что у Челси был запас пайков. У нее тут, наверное, были запасы всего возможного на десять лет. Учитывая пыль в складках упаковки, паек в его руках мог быть старше него. Выглядело не аппетитно, теперь тема еды была поднята, и его желудок напоминал ему, что он не ел с завтрака, и сублимированная еда была лучше, чем ничего.

— Спасибо, — сказал он, разрывая упаковку.

Фредрик улыбнулся.

— Думаю, это мое слово. Я снова в долгу перед вами. Благодаря вам, моя кладка впервые в жизни получила историю. После шести веков в роли позора Бетезды у нас есть род с матерью и отцом, какими можно гордиться.

— Это был не я, — Джулиус откусил немного от безвкусного и твердого, как камень, батончика. — Ты уже понял все точки. Я просто был там, когда они соединились.

— Но вы убедили Челси признать их, — возразил Фредрик. — Вы заставили ее говорить, что мне не удавалось. Вы уже освободили нас от роли слуг, но тут вы освободили нас от Хартстрайкеров, и мы не можем достаточно отблагодарить вас за это.

Он сказал это искренне, но Джулиус в ужасе смотрел на него.

— Погоди, — сказал он, проглотив комок батончика. — Освободил от Хартстрайкеров? Вы же не уходите?

— Зачем нам оставаться? — спросил Фредрик, его не совсем зеленые глаза смотрели в глаза Джулиуса. — Мы были слугами на этой голове шестьсот лет. Для многих Харстрайкеров мы такими будем всегда. Мы уже боялись боя за наше полноправное место как кладки из вершины алфавита, особенно, когда мы подозревали, что мы не были детьми Бетезды, но теперь нам не нужно переживать из-за этого. Благодаря вам, мы уже не нижайшая кладка Хартстрайкеров, а первая кладка Золотого Императора.

— Мы все ещё не знаем, как он это воспримет.

— Не важно, как. Это правда. Даже если он будет в ярости, если Цилинь не отречется от нас — а я думаю, вы согласитесь, что дракон, которого мы встретили этим утром, слишком благороден для этого — он примет нас как своих детей, — Фредрик радостно улыбнулся. — Понимаете? Одним ударом мы из слуг в нашем доме превратились в королевичей. Дети императора! Знаете, как это важно для моих братьев и сестёр? Как это важно для меня?

Джулиус понимал теперь. Правда всплыла так быстро ранее, и он не задумался, что эти открытия означали бы для драконов кладки «Ф». Он даже не думал, что они уйдут, что было глупо. Кто хотел бы остаться и бороться за признание в клане, который всегда относился к ним как к мусору, когда они могли получить новое начало как дети императора? Если их не убьет гнев Цилиня, Джулиус мог представить радость Сяна из-за новости о детях. Как только он преодолеет шок, он, наверное, примет их с распростертыми объятиями. Джулиус даже не знал, что чувствовал насчет этого.

Он должен был радоваться. С тех пор, как он узнал праву об их ситуации, он боролся за свободу кладки «Ф», и как он мог не желать им будущего, полного любви и стабильности. Но при этом Джулиус хотел, чтобы хотя бы часть Хартстрайкеров не видела в нем только орудие. И он боялся потерять Челси, потому что, если Ф уйдут, она тоже, а почему нет? Кроме Джулиуса, их семья ненавидела и боялась ее. Без детей она не имела причины оставаться, и хоть это было эгоистично, Джулиус печалился. От всего этого. Даже если в этот раз был повод радоваться, ему надоело терять тех, кто был ему дорог.