Совсем не ангел

Понятное дело, мне был не до окружающих красот, я все пыталась переварить эту информацию, а потому часто оступалась и задерживала наше шествие.

— Ну вот, пришли, — волк остановился, и ткнул пальцем в сторону небольшого бревенчатого домика, который совершенно не выглядел таким заброшенным, как я изначально думала.

— Ты уверен, что тут никто не живет?

— Кто, в здравом уме, может жить в такой глуши? Ни интернета тебе, ни телевидения. А до ближайшего магазина несколько суток езды.

При слове магазин, я вспомнила о том, что последний раз ела двадцать четыре часа назад. Желудок громко заурчал, что не укрылось от слуха моего нахального мужа, который тут же расплылся в понимающей улыбке, чем ужасно меня взбесил.

— Не переживай, с голоду не умрешь. Покажу тебе избушку изнутри, и отправлюсь на охоту.

— Охоту? — я выпучила на оборотня глаза, — на кого? И чем ты будешь охотиться? Голыми руками?

— У нас тут схрон недалеко, там и ружье имеется, — усмехнувшись, успокоил меня мой благоверный и повел к крыльцу.

Стоило ему открыть входную дверь, что ничем ни снаружи, ни изнутри не запиралась, как я, ахнув от неожиданности, испуганно прижалась к мощной спине волка.

— Ты все еще уверен, что тут никого нет? — еле слышно спросила я.

Застывший на месте Ангел, был поражен не меньше.

Чистый пол, стоящий в центре комнаты стол с самоваром посередине, заботливо застеленная большая кровать у стены, все это просто кричало о том, что домик обжитой, и хозяин просто отлучился ненадолго.

Оставив меня ждать на пороге, оборотень прошелся по всему домику, проверив каждый закуток, и только закончив обход, махнул мне рукой.

— Даже если здесь кто-то и был, он давно ушел, — громко выдохнув, я вошла и, за неимением дивана, присела на краешек кровати.

— Ангел, — прикусив губу, я подняла на него жалостливый взгляд, — прошу, не оставляй меня здесь одну. Вдруг кто-то придет. Я… боюсь, — волк долго не сводил с меня глаз, затем подошел ближе, и склонился надо мной.

— Я не могу оставить тебя голодной, лисенок, — наконец произнес он своим низким, грубоватым голосом, — помимо ружья в схроне имеется пистолет. Я покажу, как им пользоваться и постараюсь вернуться к тебе как можно скорее.

— Может, мне пойти с тобой? Я могла бы помочь, нести добычу?

— В этом случае я не смогу действовать так быстро, как необходимо, и на ужин у нас вместо свежего мяса, будут личинки местных жуков, — его глаза опасно сверкнули, и, к моей досаде, один уголок его рта пополз вверх.

Да он смеется надо мной!

Я решила промолчать, и всем своим видом дала понять этому типу, что обиделась на него. Но Ангела это развеселило еще сильнее.

— Когда ты так мило надуваешь свою нижнюю губку, я из последних сил сдерживаю своего волка, чтобы не цапнуть тебя за нее, — его слова заставили меня смутиться и покраснеть до корней волос.

Напоминая себе, что этот мужчина не заслуживает моего доверия, и что даже потеряв память, он все также легко может разбить на кусочки мое, кое-как собранное после первого предательства, сердце, я все равно не могла сопротивляться его чарам.

Один взгляд в его сторону, и я забывала обо всем на свете, кроме ощущения его теплых губ на моих губах, нежных объятий, и слов любви, что он шептал мне на ушко своим хриплым голосом всякий раз, стоило нам оказаться наедине.

Раньше, все эти воспоминания были будто из другой жизни, а сейчас они казались такими реальными. Вот он, передо мной, протяни руку и прикоснись.

— Ангел, а как давно ты работаешь на Шкурова? — слова, которые я даже не успела обдумать, внезапно вырвались из моего рта.

Оборотень задумался.

— Три года назад я попал в аварию и полностью потерял память. В больнице меня никто не навещал, и я уже было собрался делать оттуда ноги, как в один прекрасный день открылась дверь и вошел Шкуров. Он набирал людей, и предложил мне работу в своей организации и хороший гонорар. Ну а я, не будь дураком, согласился. Ни родных, ни друзей, которые дали бы о себе знать, у меня не было. Терять тоже было нечего, — Цанев беспечно пожал плечами, а я, застыв на месте словно статуя, переваривала его рассказ.

— Получается, ты совсем-совсем ничего не помнишь? И даже семью свою разыскать не пытался?

— Не помню. А когда пытаюсь вспомнить, по голове словно молотком стучать начинают, и в груди адски болит. Лучше не пробовать. А семья… да был бы я кому нужен, сами бы нашли, а не нужен, так чего время тратить? — то, с какой горечью он произнес последнюю фразу, давало понять, что не так уж ему наплевать, как он пытался мне доказать.

Рука, против воли, потянулась к его щеке. Ангел накрыл ее сверху своей ладонью, а пальцами второй руки приподнял мой подбородок, заставив меня утонуть в омуте его серо-голубых глаз.

Здравый смысл помахал ручкой и испарился в неизвестном направлении. А я, чтобы хоть как-то оправдаться в своих собственных глазах, списала все, на проведенный недавно ритуал единения.

Не знаю, кто к кому потянулся первым, но стоило нашим губам соприкоснуться, как весь мир завертелся с бешеной скоростью, а нас двоих словно ураганом подхватило.