Совсем неглавная героиня (СИ)

Прошло три недели. На академию плавно опускались сумерки, легкий вечерний ветерок трепыхал полупрозрачные шторки в моем жилище, я же, едва не мурлыкая от предвкушения, сосредоточила свое внимание на чашке с обжигающе горячим «три в одном». Поторопившись и сразу отхлебнув, я уже обожгла себе язык и теперь терпеливо ждала, пока напиток остынет. Можно было, конечно, остудить при помощи ци всего на пару градусов. Но за эти недели полнейшего дурдома у меня едва ли не впервые выдалась свободная минутка, и хотелось сделать все как полагается, как в прежней жизни, где никакой ци не существует. Я и так эту минутку с боем вырывала у лиса, который всерьез загорелся идеей длить медовый месяц в подвале как можно дольше. Нет, не то чтобы я против, но не всю жизнь же?!

Кажется, только вчера мы выбрались из того проклятущего лабиринта, еще толком не осознав случившегося. Только вчера я привязала одного двухвостого… кхм… как и где грозилась.

Это было очень здорово. И надо будет обязательно повторить, конечно. Только вот все так завертелось, что пришлось прервать медовый месяц.

Все барды, летописцы и сплетники империи уже на каждом шагу вещают о неземной любви между двумя представителями древней династии. Ведь только высокие чувства могли толкнуть Гу Юнженя и Ланлинь вместе взяться за артефакт… А что им сказать на это? Что у дураков мысли сходятся и так получилось, что конкретно в тот миг ни один из них не думал даже о престоле? В сказку о любви поверят охотнее.

Вот и приходится им отдуваться, готовиться к пиршеству в честь их предстоящей свадьбы… Точнее, готовится больше Пылинка, пусть и вопила поначалу громче всех, отказываясь принимать такой исход. Гу Юнжень сейчас занят переворотом. А кто сказал, что будет легко? Звезда Звездой, а прежний император не торопится покидать дворец.

Полнейшей неожиданностью стало, что ректор принял сторону Гу Юнженя. То ли впечатлился тем, что тот в пещерах все же кинулся его спасать, то ли выбор Небесной Звезды заставил Се Лянченя пересмотреть свои взгляды. То ли за уши оттаскал, внушил чего надо и простил.

Как бы там ни было, многие прислушивались к мнению ректора и вслед за ним стали поддерживать бывшее главзло. Но надо отдать должное — и сам Гу Юнжень не опустился до кровопролития, в большинстве случаев решая все относительно мирным путем… Во всяком случае, без смертей.

Не будь дурак, понимал, что стоит ему вернуться к прежним методам, как от него тут же отвернутся новоприобретенные сторонники. Да и Пылинка опечалится. А печальная Ланлинь — это слишком даже для главзла. Она не только здорово умеет на совесть ему давить, щедро шандарахая по мозгам своим лотосом. Она еще и верещит на редкость противно и кидается в будущего мужа чем попало, если довести.

Главзлу я никакие ромашки на заднице не рисовала, иммунитетом от лотоса и от кувшинов по башке там не пахнет, так что пусть отдувается, перевоспитывается, а Пылинка рядом с ним взрослеет. Ей приходится — даже собственные истерики теперь надо применять исключительно с умом и на пользу делу.

Казалось бы, вот мы и пришли к финалу дорамы. Да, не совсем такому, каким он должен быть, но кого волнуют эти мелочи? Судя по тому, что Сиян так и не проявил своего присутствия, а мир не схлопнулся, как тот грозился, такой хэппи-энд тоже всех устраивает.

Что же насчет меня? Планировалось, что, как только мое участие во всем этом дурдоме больше не будет необходимым, я наконец-то вернусь к любимому делу. Что же имеем по факту?

К любимому вернулась, тут и не поспоришь… К конкретному такому, двухвостому и хитрожопому. И он даже не имеет ничего против того, чтобы я спокойно доучивалась и занималась своими опытами… Но без отрыва от семейной жизни. И даже умудрился у Се Лянченя выбить разрешение для себя проживать на территории академии! И обо всем этом поведал мне с честнейшей физиономией, невинно хлопая наглыми глазюками. Мол, все как скажешь, любимая, все, как ты хотела, все для твоего удобства.

Ну что ж, на добро отвечают добром. Сразу, как вылезла из подвала, я наладила ректора, главзло и оставшихся не у дел ребят разводить бурную деятельность по обелению имени Сан Линя. Надо было филигранно выстроить его репутацию — в частности, что касалось клана Мун. Нашла свидетелей, которые запомнили его лицо и искренне считали спасителем. Они же после подтвердили перед народом, что глава Мун творил ужасные вещи, свою кару получил не зря, а всех невинных лис спас… Короче, будущий помощник императора строг, но справедлив. И местами даже милостив.

Героем Сан Линь, конечно же, не стал. Но и злодеем его больше не считали. Даже восхваляли местами за справедливость. Казалось бы, радуйся! Но тут уже некоторых хвостатых задело, что спасал не он, находясь в отключке, пока мы с Козявкиным вершили правосудие. Соответственно, все это чествование незаслуженно и несправедливо. Нормально, да? Как не отрицать, что всех сжег, и правых, и виноватых, так там ничего не екнуло, чувство справедливости не взыграло. Подумаешь, оклеветали. А как что хорошее…