Совсем новые сказки

— Ну, дело твоё.

И рак схватил клешнями Муськин хвост.

— Мя-я-у! — закричала Муська и вырвала из клешней хвост.

Рак передёрнул клешнями и задним ходом ушёл обратно под корягу, а Муська со всех ног помчалась домой — зализывать хвост. Хвост болел так сильно, что Муська целую неделю не обращала на птиц никакого внимания и сидела на террасе. Она жаловалась Люсе, но Люсе было некогда: ей надо было бегать смотреть, растут ли цветы. К концу недели цветы действительно стали быстро расти.

Душистый горошек весело перебирал усиками по натянутым верёвкам и взбирался всё выше и выше.

У лилий из пучка листьев выглянули толстые стрелки с бутоном на макушке, а флоксы так торопились, что скоро почти перегнали ростом Люсю.

— Теперь позовём волшебника номер второй, — сказала бабушка и насыпала в ведро другого порошка, не такого белого, но зато побольше.

— А этого как зовут? — спросила Люся.

— У него трудное имя, — засмеялась бабушка, — его зовут Суперфосфат. Видишь, цветы вытянулись кверху, но у них тонкие ноги. А Суперфосфат поможет им окрепнуть. Это цветочный рыбий жир.

— Фу! — поморщилась Люся, потому что она терпеть не могла рыбьего жира, и совсем неохотно взяла лейку.

Прошло ещё две недели.

Стебли растений потемнели, стали толстыми, на них выросло много-много боковых веток, усыпанных бутонами, и бабушка в третий раз открыла чулан.

— Теперь какой волшебник будет? — заинтересовалась Люся.

— Волшебника номер три зовут Калий. Он сделает цветы крупными и дркими, заставит каждый бутончик хорошо распуститься и подольше цвести. Бери-ка лейку!

Наверное, и вправду в мешках сидели волшебники, потому что скоро весь сад стал волшебным. Лёгкие, разноцветные, похожие на бабочек лепестки колыхались на тонких веточках душистого горошка. Флоксы хвалились друг перед другом розовыми, лиловыми, сиреневыми зонтиками, а на лилиях один за другим раскрывались тяжёлые белые и красные колокольчики.

И все цветы были такими большими и яркими, каких Люся никогда раньше не видела.

А над клумбами громко жужжали пчёлы. Им тоже нравился бабушкин сад. Муська пробовала ловить и пчёл, но сразу бросила это дело, потому что пришлось ещё неделю сидеть на террасе, теперь уже с распухшим носом. Зато она стала очень умной и опытной, хорошо научилась понимать, как надо вести себя в деревне, и собиралась об этом рассказать всем своим знакомым кошкам, когда вернётся в город.

А лето действительно подходило к концу.

— Я хочу учиться волшебству, — сказала перед отъездом Люся и понюхала лилию.

— Тебя научат в школе, — ответила бабушка, — а пока вытри нос. Он совсем жёлтый.

— Разве в школе учат волшебству? — недоверчиво спросила Люся, размазывая по лицу жёлтую пыльцу лилий.

— Конечно. Только оно иначе называется.

— А как?

— Волшебство называется химией, — засмеялась бабушка и стала срезать большими ножницами самые красивые цветы, чтобы сделать для Люси букет на дорогу.

— Мне очень нравятся эти волшебники, — задумчиво сказала Люся.

— Мр-р… — неопределённо ответила Муська. У неё на этот счёт было своё, особое, мнение. Ведь волшебники не помогли ей поймать хотя бы одного воробья…

Эта книга…

В густом, тёмном уральском лесу росла высокая, красивая Ель. На её пышных ветвях сидели рыжие белки и сушили на сучках шапочки грибов для зимних запасов. А дятлы сделали ямку в старом Пне, который стоял рядом с Елью, и ставили в эту ямку шишки, чтобы их было удобнее есть.

— Тук-тук-тук! — говорил каждое утро Дятел. — Готов ли завтрак?

— Входи, пожалуйста, всё готово! — отвечала Ель и приветливо покачивала верхушкой.

— Ты мог бы есть и на земле, — проворчал однажды Пень, — чешуйки от шишек сыплются мне прямо на голову!

— Не сердись, — сказала Ель и протянула ветки навстречу утреннему солнцу, — посмотри, как хорошо вокруг!

— Хорошо, пока до тебя не добрался топор, — усмехнулся Пень, — и я был когда-то таким, как ты!

— Беда! Беда! — закричали вдруг белки и стали поспешно снимать с сучков ещё не высохшие грибы.

— Что случилось? — испугалась Ель.

— Сюда идут дровосеки! Они валят деревья, обрубают им ветки!! Беда! Беда!

— Прощай, Пень! — вздохнула Ель и в последний раз встряхнула ветвями. Топор врезался в её тело, она дрогнула и наклонилась.

— Осторожно! Падает! — закричали люди, и Ель с тяжёлым стоном упала на землю. Крупные смолистые слёзы покатились из свежей раны, полетели во все стороны шишки, с обрубленных веток посыпалась хвоя, и трактор потащил к берегу красавицы Камы голое бревно, на котором не осталось ничего, кроме сучков.

На берегу было шумно. Сплавщики вязали из брёвен большие плоты, прикрепляли их друг к другу и сталкивали в реку. А река подхватывала плоты и уносила куда-то далеко, в неизвестные края, прочь от родного леса.

— Прощай! Прощай! — кричали белки и прыгали с ветки на ветку, чтобы проводить Ель как можно дальше. А дятел летел над рекой долго-долго и всё время покачивал крыльями в знак прощанья, потому что он видел, как это делают самолёты.