СОЗ (СИ)

Долетели мы довольно быстро, всё же, флайер — штука очень быстрая. Минут через сорок мы были на базе. Я запарковал флайер, после чего мы разошлись по офицерским помещениям — «мальчики направо, девочки налево». Я переоделся в полевую форму, после чего стал просматривать, что изменилось за время моего отдыха. Так, регламент на «Кирове» почти проведён, завтра они доделают — и крейсер снова сможет «радовать» своих оппонентов огнём главного калибра и ракетами, несколько отчётов от «Пенсаколы» и «Кутузова». Я случайно кликнул на кнопке «открыть». По идее, сейчас вылезет окно о том, что «Вашего доступа недостаточно», но… Файл открылся. Чудеса просто. Или сервер глючит сегодня — или одно из двух. Ладно, что там ребята пишут?

Так, «Пенсакола» вошла в систему, которая, хоть и была обозначена в навигационном компьютере «Чужих», как населённая, но выглядела… плохо. Планет там не было — хотя в компьютере они и были. Вместо планет там было несколько астероидных поясов. Крейсер начал обследования этих астероидов. Как оказалось, два пояса из пяти были ранее населёнными планетами. Только вот, что-то буквально разорвало планеты буквально изнутри. Учёные высказали мнение, что это могло быть что-то природное, или техногенное, на что Питерс (капитан «Пенсаколы») прокомментировал: «Ну да, это же не «Звёздные Войны», «Звезды Смерти» здесь быть не могло…». Учёные шутки не поняли — зато её понял я. Что-то природное или техногенное, сразу на двух планетах. Да-да, конечно, именно так всё и было. Особенно безумно фраза учёного стала выглядеть после того, как на «Пенсаколу» из пояса напали несколько аппаратов неизвестного вида. Были они небольшими — гораздо меньше стандартного земного истребителя, двигались и маневрировали, полностью игнорируя законы физики. Питерс сделал вывод, что это дроны — в столь малых аппаратах просто не было места для пилота и системы жизнеобеспечения.

Дроны, напавшие на «Пенсаколу» не произвели совершенно никакого впечатления ни на экипаж корабля, ни на системы ближнего боя — крейсер просто стёр их из космоса ураганным огнём. Я не особенно удивился — именно «Пенсакола» и «Кливленд» несли на себе самые лучшие «противомоскитные» орудия. Точность и плотность огня были такими, что атаковать эти корабли было просто извращённой формой самоубийства.

Капитан Королёва с «Кутузова» сообщала, что они вошли в систему, в которой просто не было планет — хотя, судя по данным с компьютера, они там были. Ни планет, ни астероидов, ни атакующих дронов. Ничего. Поэтому, «Кутузов» взял курс на следующую систему из списка.

И последний файл, который я открыл, гласил, что «капитану первого ранга Алексею Аряеву даётся должность начальника группы, работающей по «Чужим». Ну ничего же себе! Значит, меня теперь повысили в должности. Ну что же, это не может не радовать — главное, чтобы с корабля не сняли. Я могу пережить многое — но только не возможность лишиться крыльев.

Из отчётов можно было сделать только один вывод — угроза на самом деле существовала, и совершенно неважно, как она называлась — «кочевники» там они, или «осёдлые» какие-нибудь… Неважно, пусть хоть «татаро-монголами» назовут — всё равно придётся с ними драться. Нет, конечно, ради всего этого СОЗ и создавали, никто не спорит. Но желать войны — извините, для этого надо, как минимум, быть не в своём уме.

Ну, а на следующий день меня «обрадовали» новым заданием — пока всё равно лететь особо некуда, надо провести разведку на местности. Ничего особенного — всего-то смотаться в сопредельное государство и посмотреть, какие там у местных настроения. Погулять по столице, тем более, что и повод — завтра как раз День Победы, значит, можно будет увидеть, «чем они там дышат», в Киеве…

Ну что же, смотрю прогноз погоды, надеваю лёгкие брюки, туфли-сандалии, рубашку навыпуск — и полетели на флайере. Короткий быстрый полёт, посадка в пригороде Киева, маскировка флайера, и я иду гулять по городу.

Киев — удивительно красивый город. Серьёзно, там очень красиво. Более мягкий, чем у нас в Пензе, климат, другие люди, другой говор… Кстати, о говоре — у меня было что-то вроде романа с украинкой, уехавшей вскоре после переворота, так я послушал, как звучит украинский язык. Звучал он приятно, как минимум. Несколько слов и предложений я даже выучил сам. А уж понимать по-украински — это вообще, без проблем. Языки на самом деле, очень похожи. Я вон, вообще, польский понимал — ставил «Четыре танкиста и собаку», выключал русскую дорожку — и смотрел. И ничего — всё понятно более-менее. Так что — я умел на слух распознавать языки. Я это, к чему, собственно… Украинского языка я здесь почти и не слышал — большинство людей, одетых подчёркнуто с украинским колоритом (вышиванки, шаровары, сапоги), говорили на чудовищной смеси русского, польского и немецкого языков, называемой в народе «суржиком».