Создана для любви

– У меня есть вы, любимая. Вернувшись в Америку, я думал, что больше никогда вас не увижу. Вы собирались выйти за Чарльза, и я знал: вы ненавидите меня за то, что я сделал с вами. Гвен была нужна мне для… целей, о которых не могу распространяться, но точно не для любви.

– В ту ночь, когда я потеряла нашего ребенка, вы собирались с ней переспать, – дрожащим голосом обвинила Алекса Адама. Ее раны были слишком свежи, чтобы говорить спокойно.

– Да, Алекса, это так, но, Господь свидетель, я жестоко за это наказан. Я хотел не Гвен, а вас, однако боялся причинить вред вам или ребенку. Планировал посетить бордель. В тот вечер много пил и, когда Гвен предложила себя, бездумно согласился. Но я сделал это не для того, чтобы обидеть вас, ни в коем случае. Уже тогда я понимал, что люблю вас. Гвен была всего лишь жалким заменителем женщины, которую я желал на самом деле. Думаете, я не проклинал себя за похоть снова и снова с той ночи?

Признание Адама ошеломило Алексу, лишив ее дара речи. Неужто Лис был прав, утверждая, будто Адам любит ее? Откуда он знал? Стоит ли поверить Адаму, если она знает – он не достоин ее уважения и любви? Все эти мысли роились у нее в голове, пока она представляла жизнь в роли любимой жены Адама, а не просто женщины, на которой он был вынужден жениться.

– Алекса, о чем вы думаете? – Адам набрался смелости обнять ее и, не встретив сопротивления, стал усыпать нежными поцелуями ее макушку. – Вы до сих пор меня ненавидите? Неужели мои слова ничего для вас не изменили?

– Я думаю, вы просите от меня чересчур многого и чересчур скоро. Ребенок…

– У нас будут еще дети. Много детей.

– Этот был особенным.

– Что в нем такого особенного? – резко спросил Адам.

– Был и все тут. К чему этот перекрестный допрос? Достаточно сказать, что вне зависимости от обстоятельств, при которых он был зачат, я его хотела.

«Даже при том, что он мог быть от Лиса», – хотела добавить она, однако смолчала.

– Я тоже, любимая. И я хотел вас. По-прежнему хочу, до безумия.

– Не давите на меня, Адам. Оставим все как есть до вашего возвращения.

– Вы обещаете ждать меня?

– Да, я буду здесь, – медленно проговорила Алекса.

– Я не могу уехать, не занявшись любовью с вами, Алекса. Вы нужны мне. Я хочу, чтобы долгими ночами, которые мне предстоят, меня грели воспоминания о ваших объятиях.

– У меня есть выбор? – вдруг осмелев, озорно спросила Алекса. Она уже так давно не принимала любви Адама. А точнее – с первой брачной ночи. Мысль об этом внезапно раззадорила и взволновала ее.

– Ни малейшего, – просиял Адам, не веря своему счастью.

Во рту у него пересохло, в горле стоял ком, когда он медленно раздевал Алексу, с мучительной скрупулезностью целуя каждый оголенный участок. Полностью оголив ее, разделся сам и осторожно уложил на постель, замерев, чтобы воздать ей хвалу взглядом затуманенных глаз и признаться в любви каждой части ее тела. Вихрь его страсти кружил Алексу, неодолимо увлекая в свою пучину и заставляя поражаться силе собственного желания.

Его руки двигались нежно, дотрагивались до грудей, потом соскальзывали на гладкие, округлые ягодицы. Он трепетно касался губами ее губ. Его язык исследовал впадинку внизу тонкой шеи, ложбинку между упругих грудей. Потом он метнулся вниз, и его губы запорхали по ее бедрам, плоскому животу, ниже, ниже… Она ахнула.

Когда руки Адама мягко раздвинули ей бедра, Алекса почувствовала, что ее уносит, жар бьет в ней ключом. А затем время остановилось – руки, губы и язык Адама принялись тщательно, с мучительной неспешностью исследовать ее самые сокровенные глубины. И вот он экстаз. Только когда Алекса перестала дрожать и Адам почувствовал, что ее пальцы коснулись его мягких рыжевато-каштановых волос, он поднялся над ней, прижавшись твердой пульсирующей плотью к ее бедру. Он взял ее руки, направив их, и застонал от удовольствия, когда она обхватила головку.

Не в силах больше ждать ни минуты, Алекса взглянула на него и радостно вскрикнула, когда он медленно вошел в нее. Глаза Адама сияли в темноте точно два туманных серых озера, мерцающих в ночи и отражающих его тоску по ней. Всякая сдержанность сгорела, и они ринулись навстречу всем наслаждениям. Пылая жаркой, взрывной, кипучей страстью, двигались вместе, сначала медленно, потом быстрее, повинуясь обоюдному желанию, толкавшему их все выше и выше.

Алекса хватала воздух жадными, судорожными глотками в такт искусным рывкам Адама, уносившего ее к таким вершинам наслаждения, о которых она даже не мечтала. Так они парили вместе, пока не достигли вершины чувственного удовольствия и не взорвались дождем феерических ощущений. Алекса закричала, и Адам ответил ей долгими стонами побежденного.

Адам крепко обнимал Алексу, упиваясь вместе с ней удовлетворенностью и спокойствием.

– У нас всегда так будет, любимая, – пообещал он, – если ты позволишь.

А потом они оба провалились в глубокий сон счастливых любовников.