Создание империи

Между кандидатами, столь многочисленными и столь различными, борьба в такой странный момент должна была быть запутанной и полной неожиданностей. Действительно, сначала Цицерон страшился увидать, что консерваторы отдадут предпочтение перед ним, человеком не родовитым и скомпрометированным сношениями с народной партией, двум знатным. Он спрашивал себя, не благоразумнее ли будет соединиться с Каталиной, которого он знал лично, хотя и не был связан с ним узами дружбы.[519] Но Красс и Цезарь предупредили его. Каталина, по своей энергии и ненависти к консерваторам, и Антоний, по своему цинизму, своей ненависти, своим долгам, были как раз нужные для них люди. Они вошли в сношения с Каталиной и Антонием и приготовились оказать им, как двум популярным кандидатам, энергичную поддержку. Цицерон, получавший другие магистратуры по единодушному согласию всех партий, был бы на этот раз покинут всеми, если бы консерваторы упорствовали, предпочитая ему людей знатных. Но консерваторы до такой степени страшились выбора обоих консулов, преданных Крассу, что стали поддерживать нового человека, лишь бы противопоставить Катилине серьезного кандидата.

Избрание Цицерона и Антония

Покинутый своими сторонниками, Цицерон, которому уже давно внушала отвращение горячность демократической партии, в свою очередь, принял кандидатуру консерваторов, не опасаясь, что в партийной борьбе такие внезапные повороты всегда опасны, особенно для честного человека. Таким образом, консерваторы и народная партия были принуждены собрать все свои силы. Каталина истратил много своих денег и денег Красса. Цезарь употреблял все усилия, помогая Катилине и тому прежнему генералу Суллы, на которого тринадцать лет тому назад он принес жалобу. Красс мобилизовал всех своих клиентов, вольноотпущенников и бывших откупщиков. Общество на этот раз было возбуждено борьбой, и выборы происходили посреди сильной агитации. Результат показал, что выборщики были смущены; ни одна из двух партий не одержала победы и не была совершенно разбита. Каталина, кандидат народной партии, внушавший столько страха, не был выбран. Напротив, был избран Цицерон, но вместе с ним был выбран и Антоний. Во всяком случае, Красс был разбит еще раз, потому что для него было совершенно бесполезно иметь другом только одного и притом менее способного из консулов.

Помпей и парфяне

После этой борьбы наступило затишье, в продолжение которого общественное внимание снова обратилось к Помпею. Последний, наконец, сделал свой выбор и решил вторгнуться в Сирию, хотя партия в своем воодушевлении старалась убедить его выполнить прежний проект Лукулла и завоевать Персию. Угадывал ли он, гений менее великий, чем Лукулл, но человек более благоразумный, что задача завоевать парфянскую империю превышает его силы и силы Рима? Это было бы замечательным доказательством его предвидения. Тем не менее некоторые факты заставляют думать, что в 64 г. он не имел такого ясного сознания действительности и колебался между страхом оставить другому славу такого великого завоевания и боязнью риска в слишком опасном предприятии. Я не мог бы объяснить иначе причину, по которой он разделил свою армию на два корпуса. Один под его собственным начальством вошел в Сирию по безопасной дороге через Киликию.

Помпей присоединяет Сирию